Измена и месть. Ты слишком ничтожна, жена!
Шрифт:
Старуха хмыкнула, склонила голову набок и, видимо, решала, стоит ли мне верить. Потом кивнула.
— Ладно, давай попробуем. Но если барышня ваша мне не понравится — пусть пеняет на себя!
Я сдержанно кивнула.
Вернувшись в поместье, я сразу же позвала Анну.
Она явилась быстро, встревоженная.
— Госпожа, что-то случилось?
Я улыбнулась.
— Случилось, Анна. У меня есть для тебя выгодное предложение.
Она моргнула,
— Я заключила сделку с одной женщиной в деревне. Она делает целебные мази и настойки. А мне нужен человек, который помогал бы ей три раза в неделю по полдня.
Анна нахмурилась.
— Госпожа, но как же я вас оставлю?!
Я покачала головой.
— Не волнуйся, Анна. Дело важнее всего. Мы должны крепко стать на ноги. А тебе это принесёт пользу. И опыта наберёшься, и заработаешь сверх обычного.
Служанка колебалась, но я видела, как в её глазах загорается азарт.
— И… я правда смогу научиться чему-то полезному?
— Конечно. Ты будешь делать настоящие целебные снадобья. А если захочешь — научу тебя и другому.
Анна задумалась, а потом радостно кивнула:
— Хорошо! Я попробую!
Я улыбнулась.
Посмотрим. Что из этого выйдет…
Глава 37
Приглашение
Себастьян заболел.
Весь дом стоял на ушах. Лекари сменяли друг друга, слуги суетились, бегали с тазами горячей воды, с отварами, с чистыми простынями. В поместье царил нервный хаос. Обо мне, кажется, забыли. И слава небу.
Я не сразу узнала, что именно с ним случилось. Но стоило Анне, чуть покраснев от волнения, прошептать: «Господин в лихорадке и покрыт пятнами», — как мои брови поползли вверх.
Что ж… Это уже любопытно.
Неужели Божья кара всё же настигла его?
Я даже не старалась сдержать лёгкую улыбку.
Пользуясь тем, что муж лежал пластом и не был в состоянии следить за каждым моим шагом, я ежедневно отлучалась в город. Нужно было двигаться вперёд, пока обстоятельства складывались в мою пользу.
Первая хорошая новость ждала меня в швейной мастерской. Агата встретила меня сияющей улыбкой и радостно протянула кошель с монетами.
— Платья, которые мы отправили госпоже Жанетте, проданы! — выпалила она с восторгом.
Я подбросила кошель в руке, ощущая приятный вес звонких монет. Большая часть прибыли осела в моём мешочке, но я щедро разделила остальное с мастерицами.
— Удивительно, — протянула я, убирая деньги в карман. — Кажется, пора расширяться.
Мы с Агатой переглянулись, и решение пришло само собой.
Найти помещение оказалось проще, чем я думала. Комната в большом здании напротив швейной мастерской оказалась свободна. Конечно, крыша
— Прежняя комната будет твоей, — сказала я Агате, когда мы осматривали помещение.
Теперь Агата могла позволить себе платить за жильё.
Я наняла дочерей наших швей. Заказов становилось всё больше. Но главным нашим козырем стала Мириам — подруга одной из работниц, девчонка, которой не было равных в умении продавать.
Первый день её работы я провела, наблюдая за тем, как она останавливает прохожих, улыбается, шутит, вовлекает в разговор и искусно предлагает товар.
Ближе к вечеру половина готовых платьев была продана.
Я вытащила монету и протянула девушке.
— Отлично сработано, Мириам.
Та засияла.
— Обещаю, госпожа, я буду работать от зари до зари!
Что ж, мне такие работники нравятся.
Два дня я без помех решала свои дела в городе, но на третий меня ждал неприятный сюрприз.
Анна пришла ко мне взволнованная.
— Госпожа… ваш муж приказал, чтобы вы явились к нему в спальню.
Я застыла.
Сердце тревожно сжалось, но я быстро взяла себя в руки.
— Насколько он сейчас неадекватен?
Анна всплеснула руками.
— Я не знаю, но мне это всё не нравится.
Мне тоже.
Но я не могла отказаться.
Себастьян лежал в постели, утопая в белоснежных подушках. Его чёрные волосы разметались по шёлковым наволочкам, а мраморная бледность кожи делала его… почти красивым.
Почти.
До тех пор, пока он не открывал рот.
До тех пор, пока его лицо не искажала злоба.
Монстр, каким он был внутри, проступал и снаружи.
Я остановилась в дверях.
Он попытался присесть, но тут же осел обратно на подушки. Лихорадка его измучила, но не сломила. В глазах Себастьяна бушевала ярость.
— Это ты! — прорычал он, задыхаясь. — Это из-за тебя я болею!!!
Я усмехнулась.
— Я же не Господь Бог, чтобы насылать болезни, — ответила бесстрастно. — Вам следует поразмыслить о своих… грехах.
Он дёрнул уголком рта, лицо исказилось в гримасе.
— Думаешь, ты очень хитрая, да? — его голос сорвался от гнева, но он продолжал говорить. — Я понял, это точно ты! Ведьма! Никакая ты не монашка!
Муж снова попытался подняться, но силы подвели, и он рухнул обратно, зло выругавшись.
— Признавайся, чем ты обольстила Ястреба? Неужели своим тощим телом???
Я молча смотрела на него, наслаждаясь его бессилием, но не выдавая своих чувств.
— Отдалась этому старику ради защиты?