Измена и месть. Ты слишком ничтожна, жена!
Шрифт:
— Если Себастьян будет вам угрожать, покажите ему это. Он поймёт.
Я растерянно смотрела на украшение в его ладони.
— Что это значит?
— Это знак моего покровительства. К сожалению, покровительство Его Величества я вам обещать не могу. Хотя с такой защитой вы были бы в полной безопасности. Но моё тоже чего-то стоит…
Я взяла кольцо, чувствуя, как странное облегчение растекается по телу.
— Вы ведь не пострадаете из-за помощи мне?
Годфри рассмеялся.
— Нет, что вы. Может,
Но тут же посерьезнел и добавил:
— Знаете ли, почему Его Величество так… опекает Себастьяна? Почему заставил его жениться?
Я покачала головой.
— Они с его покойным отцом были друзьями, — объяснил он. — И король пообещал, что присмотрит за его сыном, когда тот умирал. Конечно, Себастьян — тот ещё паскудник, но обещание есть обещание.
Я слушала, затаив дыхание.
— Король очень хотел, чтобы род его друга не прервался, — продолжал он. — Да и надеялся, что брак изменит его. Но… это не помогло.
Он посмотрел на меня пристально.
— А вы, дорогая, стали просто жертвой чужих обещаний.
Я крепче сжала кольцо в пальцах.
— Поэтому я вам помогу, — твёрдо сказал он.
Я глубоко вдохнула, чувствуя, как огромный груз падает с плеч.
— Спасибо, — выдохнула я.
Ястреб улыбнулся.
— Носите его на видном месте. Себастьян поймёт.
Я молча кивнула и надела перстень на средний палец…
Глава 35
Изощренная месть Себастьяна
После танца с лордом Годфри я чувствовала облегчение. Кожу холодил массивный перстень с тёмным камнем — знак его покровительства. Теперь у меня было два кольца. Но вместе с облегчением в разуме начали всплывать естественные вопросы: сработает ли? Когда мне покинуть этот прием? Может, прямо сейчас, не дожидаясь конца?
Себастьян наверняка видел наш танец с лордом. Как он отреагирует? Разгневается? Попытается отобрать кольцо? Или попросту сделает вид, что ничего не произошло?
Я должна быть готова ко всему. В крайнем случае, я ведь всегда могу сбежать, не так ли? На самом деле бежать было некуда. Разве что с моими способностями можно примкнуть к бродячему цирку. Или устроиться в лекарскую лавку. А что, тоже вариант. Но мысль, что Себастьян после этого останется жить припеваючи, обжигала гневом. Кажется, я серьезно подсела на свою жажду мести…
Как ни странно, это чувство придало мне смелости. Я решила пока присесть на диванчик в углу для отдыха.
Дворец, шумный, сверкающий огнями, дышал жизнью. Танцы сменялись один за другим, слуги сновали между гостями с подносами. И среди всей этой суеты я почувствовала на себе новый взгляд.
Кто-то наблюдает за мной.
Сделала вид, что ничего не заметила, но сердце ускорило ритм. Кто это? Себастьян? Нет, он отошёл в сторону,
Медленно обернувшись, я начала рассматривать гостей, пытаясь понять, кто проявляет ко мне столь пристальное внимание.
Стало неприятно. Я почувствовала себя голой, какой-то незащищённой под этим взглядом. Тем временем Себастьян закончил разговор и направился прямо ко мне. Лицо его было бесстрастным, но я слишком хорошо знала, что скрывается за этой маской.
— Собирайся. Мы уезжаем, — бросил он.
Я крепче сжала перстень.
Кажется сейчас что-то начнется…
Карета покачивалась, ритмично потряхивая меня на сиденье, но я сидела ровно, спина прямая, подбородок чуть приподнят. На руках у меня не было перчаток, и массивный перстень с тёмным камнем был выставлен напоказ.
Я знала, что Себастьян его уже заметил.
Он сидел напротив, вперив в меня злобный, тяжёлый взгляд, но молчал. Его пальцы нервно постукивали по колену. В полумраке кареты я не видела выражения его лица, но чувствовала напряжение.
Молчал.
Я повернула кисть так, чтобы свет от фонарей уличных фонарей за окном ещё ярче упал на камень. Глаза Себастьяна дёрнулись. Он видел. Он понимал.
Он знал, что я под защитой.
Но злило его не это.
Злило то, что я осмелилась.
Карета остановилась у поместья.
Себастьян резко рванул дверцу, буквально выпрыгнул наружу и стремительно зашагал прочь, оставив меня внутри.
Я подождала. Дала ему отойти подальше. Только после этого спокойно выбралась наружу, опираясь на протянутую руку конюха.
Но не успела сделать и шага, как чья-то сильная рука вцепилась в моё плечо и рывком дёрнула назад.
— Решила играть грязно, женушка? — его лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от моего. Я чувствовала на щеке его горячее дыхание, пахнущее вином и злостью. Значит, он никуда не ушел.
Я не дёрнулась, не отвела взгляд.
— Думаешь, я испугаюсь этого облезлого Ястреба? — его голос был низким, срывающимся в шипение. — Ну уж нет! Ты у меня ещё попляшешь! Я устрою тебе такую жизнь, что ты будешь умолять меня вернуть тебя в монастырь!
И с этими словами он грубо оттолкнул меня.
Я пошатнулась, едва не налетела спиной на карету, но устояла.
Себастьян уже развернулся и направился к дому.
Я не сводила с него глаз. Моё сердце бешено колотилось.
Он был чудовищем, я знала это с первой брачной ночи. Он был жестоким, развращённым, подлым. Он запугивал, унижал, использовал силу, чтобы держать людей в подчинении.
Но сегодня я увидела нечто новое.
Сквозь маску его гнева, через поток угроз, за сжатыми кулаками и натянутой спиной — я увидела страх.