Измена. Дар богини драконов

Скай Даяна

Мы плывем три дня. Все это время я лежу в каюте в обнимку с ведром. Меня полощет так, что я уже едва держусь на ногах. Постоянная качка сводит меня с ума.

Эйвери заставляет меня понемногу есть и пить. Но ее забота тщетна. Съеденное и выпитое тут же оказывается в ведре.

К Сулейму мы подплываем утром. Город еще тонет в белесом тумане, из которого вырисовываются неясные очертания пристани.

— Странно, — говорит один из матросов, пристально вглядываясь в берег. — Здесь никогда не бывало туманов. И холодом веет.

—

А это точно Сулейм? — спрашиваю я, покачиваясь на ветру.

— Обижаете, — говорит таким тоном, будто мой вопрос оскорбил его лично.

Мы с Эйвери занимаем место в шлюпке. Вместе с нами садятся два крепких парня.

Помощник отдает приказ спустить шлюпку на воду, и в тот момент, когда дно деревянное дно плюхается о водную гладь, сердце в груди замирает.

Чем ближе мы приближаемся к берегу, тем сильнее чувство тревоги. По лицу Эйвери трудно догадаться, о чем она думает. Но гребцы, судя по тому, как они переглядываются, чувствуют то же, что и я.

— Что-то не так? — спрашиваю, вглядываясь в их лица.

— Тихо очень, — неохотно отзывается гребец. — Обычно в это время здесь суета. А сейчас кажется, будто все вымерли.

Шлюпка пристает к отлогому, укутанному в туман берегу, и один из моряков задает неожиданный вопрос:

— Дамы, а вы точно хотите здесь остаться? Может, передумаете, пока не поздно?

Глава 20. Сулейм

Берег встречает нас неприветливой тишиной. Ни пения птиц, ни стрекота насекомых. Тишина пугает. Неясные очертания строений, виднеющихся вдали, тонут в густом тумане. Кажется, что туман прячет что-то страшное. Оглядываюсь на море. Моряки гребут так, будто стараются как можно скорее покинуть это место.

Здесь все серое. Серые камни под ногами, серые стволы деревьев и даже небо затянуто серыми тучами. Хотя на палубе корабля над нами светило яркое солнце.

— Надо скорее найти лодку, — сухо бросает Эйвери. — И того, кто нас отвезет.

— Значит, надо идти вдоль берега, — прихожу к логичному выводу.

Идем медленно, потому что Эйвери тяжело идти с больной ногой по валунам. Она неловко переваливается, и мне все время кажется, что она запнется и упадет. Трость ей совсем не помогает. Поэтому я ей предложила локоть, чтобы она могла опереться.

Идем мы очень долго, но туман и не думает рассеиваться.

— Сулейм — южный город, — говорит Эйвери. — Но кажется, что мы оказались на севере.

Наконец, из тумана выплывают высокие жерди, на которых развешаны рыбацкие сети на просушку.

— Неужели пришли? — с недоверчивой радостью спрашиваю я.

— Похоже на то, — без особого энтузиазма откликается Эйвери.

У самого берега, привязанные к кольям, колышутся на волнах лодки. Несколько лодок лежат на берегу вверх днищем. В нос бьет резкий запах рыбы и тины.

Эйвери без сил опускается на одну из перевернутых лодок,

вытягивает больную ногу и растирает ее.

Я бы тоже с удовольствием отдохнула, но мне хочется как можно скорее найти того, кто вывезет нас из этого жуткого города.

— На берегу никого, — разочарованно говорю я.

— Наверное, они в рыбацкой деревне.

— Схожу, поищу кого-нибудь.

— Дай мне немного отдохнуть, и я пойду с тобой.

Эйвери не хочет отпускать меня одну. Но вряд ли она сможет защитить меня, если что…

— Может, поплывем сами? — кошусь на лодки. Деревня, виднеющаяся на пригорке, выглядит заброшенной и зловещей.

— Кто будет грести? И я не знаю, куда плыть.

— Эрнан сказал, что найти остров сможет лишь тот, кто связан с ним по крови. Вы его мать, а значит, сможете найти остров.

— Мы не справимся без мужских рук, — уверенно заявляет Эйвери.

— Значит, не будем терять время, — решительно направляюсь в сторону серых бревенчатых домов. На самом деле сердце оплетает липкими путами глубинный, природный страх.

Пройдя совсем немного, возвращаюсь к Эйвери. Она смотрит на меня с пониманием, но когда я достаю из-за пазухи конверт, на ее лице появляется недоумение.

— Возьмите, это дал Эрнан. Там подсказка, где искать тайник с золотом.

— Почему ты даешь мне это именно сейчас?

— Боюсь… Боюсь потерять.

— Ясмина! — ее проницательный взгляд проникает прямо в душу.

— Пообещайте мне кое-что. Если я не вернусь за полчаса, вы сразу же уплывете отсюда.

— Нет, Ясмина, нет! — она поднимается и порывается идти со мной. — Давай пойдем в деревню вместе.

Качаю головой и спешу к пригорку, на котором стоят бедные лачуги.

Эйвери ковыляет следом, но когда понимает, что по узкой крутой тропке, ей не взобраться, останавливается и кричит:

— Ясмина, вернись!

Но я уже взбираюсь по тропинке. Помогаю себе, хватаясь за высокую траву. Трава тоже блеклая, серо-желтая, будто сейчас не лето, а глубокая осень.

Поднявшись, стою недолго, перевожу дух. Здесь не менее жутко, чем у моря. Лачуги из полусгнивших досок неприветливо ощерились частоколом. Темные окна напоминают глубокие провалы глазниц. На веревках болтается белье. Ветер скрипит ветхими ставнями.

Кажется, что деревня вымерла. Будто все жители разом выехали, пробросав все. Под ногой что-то хрустит. Детская игрушка. Случайно я сломала ее. Дурной знак.

Хочется прекратить поиски и бежать отсюда. Так быстро, как только смогу.

Вместо этого заставляю себя подойти к ближайшему домику. Стучу в дверь, но никто мне не открывает. Немного подождав, тяну за ручку, и дверь поддается. Осторожно заглядываю вовнутрь. Никого. Но вся обстановка говорит о том, что хозяева лишь недавно вышли. На столе — недоеденный обед. На печи — котелок с тушеными овощами. Еще не успел остыть.