Измена. Дар богини драконов
Шрифт:
Кружа над вершинами гор, сверкающих ослепительной белизной в лучах скупого солнца, замечаю движение в нескольких километрах от меня. Вирены. Они клубятся черными бесформенными тучами, сбиваются в кучу, будто держат совет. Затем рассредоточиваются и направляются в сторону лагеря. Прав был Бриан, когда заподозрил у них разумность. Теперь я тоже придерживаюсь этого мнения. Это не просто сгустки энергии, вырвавшиеся из Бездны, это живые существа. И у них есть определенная цель. Может, они освобождают территорию от драконов и людей, чтобы переселиться на поверхность? Как бы там ни было, с нами вирены
Однако то, что сейчас они собираются напасть на лагерь, ясно как белый день. По регламенту я должен предупредить остальных. Но у меня созрел другой план. Вирены боятся воды. Мои донесения по этому поводу были восприняты командованием скептически. Дескать, нет достаточной информации, подтверждающей этот факт, а мои наблюдения не вызывают доверия. Вот сейчас и проверим, насколько я прав.
Здесь, на Севере, вирены чувствуют себя вольготно. Здесь нет ни моря, ни полноводных рек. Есть лишь глубокое озеро Эль Нуар, скованное льдом.
Ловя потоки воздуха, несусь на перехват виренам, врезаюсь в их нестройный ряд и навожу сумятицу. Они распадаются клоками тьмы и на некоторое время зависают неподвижно, будто принимая решение, расправиться со мной или двинуться дальше.
Численный перевес на их стороне. Их около тридцати. От общей массы отделяется десяток виренов, и я понимаю, что они посчитали, что этого количества хватит, чтобы одолеть меня. Остальные двинутся на лагерь. Тогда я выпускаю в небо столб огня. Его легко заметят дозорные.
Вирены злятся. Не знаю как, но я понял их эмоцию. Будто они стали еще чернее, а тьма заклубилась активнее. Пускаю в них огненные сгустки, и они разлетаются клоками, а потом из рваных кусков собираются снова.
Пока они не успели восстановиться окончательно, лечу туда, где в окружении скал, как серебряное зеркало лежит Эль Нуар.
Сзади вирены, принимая причудливые формы драконов, летят за мной. Вот-вот настигнут. Но почему-то они не спешат подлетать близко и атаковать. Видимо, боятся, что я снова опалю их своим огненным дыханием. Знали бы они, что им сейчас ничего не грозит. Я коплю резерв для чего-то более грандиозного.
Делаю круг над озером. Вирены вьются надо мной черными воронами. Один из них, осмелев, вгрызается в мое крыло стальным клювом. Тьма, из которой состоят вирены, довольно странная субстанция. Она может уплотняться и повторять свойства предметов. Вороний клюв вырвал из моего крыла кожистый кусок. Не смертельно, но вполне ощутимо.
Видя, что я не оказываю сопротивления, другие вирены воодушевляются и начинают рвать меня на части, цепляясь ко мне, как ненасытные пиявки. А я в этот момент пикирую головой вниз. Боль сильна, но мной движет азарт. Если все получится, то эти вирены развеются как дым и уже никому не смогут причинить вред.
Со стороны должно казаться, что обезумевший дракон решил покончить жизнь самоубийством, пробив головой лед. Но прежде чем столкнуться с хрустальной поверхностью, я выпускаю из легких весь резерв пламени. Лед от нестерпимого жара тает как сахарный леденец на солнце, и я, вместо того чтобы расшибиться, ухожу в образовавшуюся полынью. Со мной в пучину погружаются и вирены. Я вижу, как они расползаются в зеленоватой воде чернильными пятнами. Все
Выныриваю из полыньи, вот только выбраться не удается. Мое тело слишком тяжелое даже для такого толстого льда. Лед крошится, обваливается кусками в воду, ранит плоть острыми краями, окрашиваясь в алый. До берега далеко. И я теперь не знаю, хватит ли мне сил, чтобы на него выбраться. Пру на чистом упрямстве, раскалывая лед. Все мы смертники в битве с виренами. Да, мне удалось утащить их за собой. Но умирать совсем не хочется, даже героем.
От ледяной воды озера Эль Нуар кровь стынет в жилах. Вода его так же ясна и прозрачна, как глаза гордой северянки Дианы, так же безжалостна.
Я не могу растопить лед, чтобы расчистить себе путь на берег. Я исчерпал весь внутренний резерв. Скоро я не смогу поддерживать нужную температуру тела и обессиленный уйду ко дну. Наверное, это не такая уж и плохая смерть для такого негодяя, как я. Таково искупление за то, как я поступил с несчастной Ясминой. Да я не мог ее полюбить, но и не должен был губить ее жизнь. Маленькая, наивная девочка, смотрящая на меня полными обожания глазами, не заслуживала такого отношения. Надеюсь, когда мы встретимся с нею в лучшем мире, я смогу вымолить у нее прощение.
Мельком проносится мысль о Лилии. Почему-то я уверен, что с ней ничего не случится, она прекрасно справится и без меня. Мать тоже переживет мою смерть. С ней будет Диана, а ее драконята заменят матери внуков, которых она так и не дождалась от меня. Забота о малышах отвлечет ее от горестных дум обо мне. Скорбь не поглотит ее сердце.
А мое сердце бьется все реже. Изо рта вырываются облачка пара и застывают в морозном воздухе. Силы стремительно оставляют мое тело. Моя борьба за жизнь тщетна. Единственное желание положить голову на лед и уснуть. А потом тело соскользнет с края и уйдет на дно озера.
И когда я нахожусь на последнем издыхании, я слышу отчетливо в ушах голос Дианы: «Возвращайся! Возвращайся к нам. Возвращайся, мы будем ждать тебя!». Видимо, мне уже совсем плохо, потому что теперь я ее не только слышу, но и вижу. Прекрасное Дианы искажается рябью, и когда рябь проходит, я вижу Ясмину, которая доверчиво улыбается мне. Я собираю ничтожные крупицы воли и делаю отчаянный рывок.
Обессиленный, выбираюсь на покрытый ледяной коркой берег. Колючий мороз тут же забирается под кожу. Влага на чешуе схватывается серебристым инеем. В клетке ребер еле бьется сердце. Его удары замедлились до предела, необходимого для поддержания искры жизни. Я не могу не то что взлететь, даже ползти на брюхе не смогу.
— Считаешь себя самым умным? — звучит в голове знакомый голос. Вот только я не могу вспомнить, кому он принадлежит.
— Ты разочаровываешь меня. К чему эта глупая жертвенность?
Открываю глаза и понимаю — голос звучал не в моей голове, а над ней. Прямо надо мной зависло черное облако тьмы. Вирен.
Он не цеплялся в меня как собака в кость и не ушел под воду со своими собратьями.
"Вы умеете говорить?" — произношу мыслеречью. Вряд ли вирен меня поймет.
— Мы умеем многое, о чем вы даже не догадываетесь. И чем больше поглощаем энергии, тем более похожими на вас становимся.