Измена. Игра на вылет
Шрифт:
– Сама же знаешь, у слабого мужика всегда женщина виновата! Ну вот и Артур занял такую же позицию.
– Надо же… А я, наоборот, думала, что у вас всё отлично.
Самое смешное и обидное, что совсем недавно и я так думала.
– Мамочка, не бери в голову, – больше всего мне хотелось закончить этот разговор. – Просто верь мне и не слушай его. Ты, главное, мне звони, если он приедет. А ему не открывай. Хорошо? И ещё: не переживай за меня. У меня всё в порядке. Помни это, следи лучше за здоровьем. Не расстраивай
– Хорошо, – соглашается.
Позднее, убедившись, что мои новости никак не повлияли на самочувствие мамы, я еду на работу.
В машине наконец позволяю себе немного выдохнуть и порадоваться тому, что мама восприняла мои новости более – менее спокойно.
Девушка на ресепшене сообщила, что Белов уже на рабочем месте.
Я закрываю глаза на секунду, глубоко вдыхаю, и направляюсь к нему в кабинет.
Глава 25.
Глава 25.
Видеть его мне меньше всего хотелось, но теперь мне придётся потерпеть.
«Ты знаешь ради чего, Марта» – уговариваю себя.
Как только я переступаю порог кабинета, сразу же вижу его злые глаза.
Не здороваясь, сажусь напротив.
– Тебя не было дома два дня! Где ты была?!
Он не здороваясь взаимно, задаёт мне этот вопрос, будто я его собственность и он вправе требовать отчёта.
Я медленно приподнимаю бровь, изображая удивление.
– Гуляла, – отвечаю с лёгкой усмешкой. – А ты что, переживаешь за меня?
– Сама не живёшь, и нам не даёшь. Как собака на сене себя ведёшь!
– Моё право. Или ты хочешь с этим поспорить? Ну что, сидит твоя… девка? Как? Нравится? – игнорирую его претензии, и уж совершенно точно не собираюсь с ним объясняться.
– Нет, не сидит! – выдыхает и, кажется, даже с облегчением. – Мне удалось через охранников забрать её паспорт из дома и привезти его в полицию. Личность установили и выпустили.
– Жаль, – я не вру, мне на самом деле жаль! – Я бы её все сорок восемь часов там продержала. А ещё лучше – пару лет. Может тогда ума бы набралась. Ну, и где теперь твоя звезда? – спрашиваю, специально насмешливо подчёркивая последнее слово.
– У подруги, – говорит тихо, будто ему противно даже признаваться в этом.
Отлично, значит, всё-таки так и не смог крышу над её головой обеспечить, а обратно к нам привести побоялся. Естественно, он же видел, что полицейские и закон на моей стороне.
– Марта, хватит издеваться и смотреть на меня глазами победительницы. Я же тебя давно знаю. И взгляд твой, и мимику.
– А я вот как выяснилось, к моему сожалению, тебя совсем не знала… За это и плачу теперь сполна.
– Хватит философии. Лучше подумай над тем, что Воронов оставит нас скоро ни с чем! Нужно что-то делать!
– Мою долю он не тронет.
– Ой ли? – ухмыляется, уверенный, что я не права.
– Да.
– Как…
– Так. Я ему ничего не должна.
Я специально говорю ему это, чтобы он понимал: страха за своё будущее у меня нет, мной манипулировать больше не получится. Как и заставить что-то сделать.
– Мы смогли договориться и у меня всё в порядке. А у тебя дела не очень. Так что, тебе надо, ты и делай. Ты же сам Воронову сказал: я всё решу. Ну вот и решай. И вообще, погоди пока про Воронова, давай про тебя. Я же для этого сюда и пришла. Ты, кажется, мне машину обещал?
Он замирает после моих слов, замечаю, как удивляется, что я завела про неё речь.
– Ты написала заявление на Лару. Какая машина? Или ты решила пойти на попятную? – вижу, как загораются его глаза. Интерес скрыть невозможно.
– Ну, как подала, так и отозвать могу. Главное, не доводить меня до такого состояния, чтобы я новое написала. Твоё обещание как, в силе?
– Ты правда готова это сделать? – не скрывает своего удивления. – Не шутишь? Не издеваешься?
– Почему нет. Ты ведь создал мне столько неприятностей, должна же быть и у меня какая-то компенсация. Раз ты поговорками заговорил, я тоже скажу: с бешеной собаки хоть шерсти клок!
– Это я, что ли, собака? – оскорбляется.
– Ну а кто же ещё. Как раз подходишь по смыслу поговорки: если нельзя получить с несостоятельного или нечестного человека всё, что он задолжал, лучше уж довольствоваться хотя бы малым, чем остаться без всего. На, – протягиваю подготовленный юристами договор, – знакомься, читай, и, если не передумал, поехали к нотариусу оформлять дарение.
– Этого можно не делать. Просто подписать договор, а затем обратишься в ГИБДД для перерегистрации автомобиля на своё имя. Делов то!
– Нет, с тобой я так не хочу. У меня должны быть безоговорочные гарантии того, что теперь наша машина полностью моя и ты мне даришь её от всего сердца. Теперь каждый наш шаг, чих и любое другое движение, где оно связано с тобой будет оформляться всегда только через юристов.
– А если я передумал?
– А если ты передумал, то уголовная статья-то осталось, а это значит через пару месяцев посадят твою любимую на нары и сидеть твоей Ларисе ещё очень долго. Всё-таки уголовная статья, сам понимаешь! – нагнетаю.
– Воронов её вытащит. И тогда тебе несдобровать. С ним не боишься тягаться? – смотрит на меня пристально, видимо, всё-таки желая вызвать у меня хоть какой-то страх.
Белов очень старается держаться сейчас с уверенностью передо мной, но тело предаёт его: он слегка ёрзает на стуле, меняет позу, поправляет то пиджак, то галстук, перекладывает ногу на ногу и тут же возвращает обратно.
Замечаю, как его теперь пальцы барабанят по колену.
– В отличие от тебя, труса, нет, не боюсь.