Измена. Наследник для дракона
Шрифт:
Их тяжёлые злые взгляды заставляют замереть и опустить голову, посильнее обхватить руками Ленарда. Они молча проходят мимо к моему спутнику, но не выпускают меня из вида.
— Всех снял? — спрашивает один из них у моего спутника.
— А то, — посмеивается тот. — Богатый улов, сам глянь.
Они вдвоём пялятся на содержимое багажного ящика и гадко ржут, будто видят что-то смешное. Третий продолжает буравить взглядом меня.
— Хитрый гад обложил её охраной. Но рожи знакомые, так что вышло быстро.
— Хвост?
—
— Круть, — один хлопает другого по плечу и кивает на приоткрытый багажный ящик. — Прибери тут.
— Само собой.
О чём это он? Речь обо мне? Там, в багажном ящике, что, люди?! Охрана?! Моя?!
Но, если так, значит эти — точно не люди Роланда.
Внимательнее рассматриваю потрёпанную одежду незнакомцев, стоптанную обувь, неряшливый вид. Похитители?
— Миледи, — тот, что до этого разговаривал с моим спутником, театрально расшаркивается и кланяется. — Рады приветствовать вас. У нас!
Незнакомец скалит желтые неровные зубы. Ему смешно. Не разделяю его веселья:
— Послушайте, — нервно облизываю губы. Красно-коричневая пыль повсюду, даже скрипит на зубах. — Это какая-то ошибка. Мой муж богатый и влиятельный человек, если вам нужны деньги…
— Всё, всё! — отмахивается от меня, как от назойливой мухи. — Вам объяснят.
В следующую секунду мне на голову опускается холщовый мешок, а Ленарда вырывают у меня из рук. Чувство отчаяния и беспомощности обрушивается лавиной и топит. Слышу плач сына и тяжёлый звук удаляющихся шагов. Мои запястья грубо скручивают за спиной жёсткой верёвкой.
— Идёмте, — меня дёргают за плечо.
— Где мой сын? — хватаю ртом воздух, щурясь сквозь узкие щели мешковины. — Где он?
— Хотите увидеть его снова — идите, — цедит уже знакомый голос.
Киваю. Мне ничего не остаётся, кроме как послушно переставлять ноги. Не знаю, сколько мы идём. Пару раз я запинаюсь и падаю на колени. Меня рывком поднимают наверх, и путь продолжается.
Прямо, налево, прямо, вверх по лестнице, направо, вниз по каменным ступеням, прямо.
Я окончательно теряюсь в пространстве. Уже не слышу плача Ленарда и мечтаю лишь об одном: снова увидеть сына. Боже, когда всё это закончится?
Лязганье железных замков. Твёрдый камень под каблуками. В нос ударяет сыростью и плесенью, в глазах темнеет. Ступени, ступени, ступени. Спускаемся по круговой лестнице вниз.
Идём длинными коридорами. Останавливаемся. Пара глухих ударов ладонью о дерево. Щёлканье замка.
Сквозь мешковину пробивается тусклый свет факелов и пахнет смолой.
С меня резко сдёргивают мешок. Мы в помещении с каменными стенами и высоким потолком, стены увешаны горящими факелами. Успеваю заметить массивный прямоугольный стол с пузатыми колбами, трубками, пробирками, в которых бурлит ядовито-зелёная жидкость, выбрасывая в воздух зеленовато-жёлтые испарения.
Множество стеллажей, забитых странными штуками,
— Ты? — только и могу прохрипеть.
Хочется расплакаться от облегчения. Серые глаза за прозрачными стеклами прямоугольных очков смотрят понимающе и спокойно. Из-под серого пиджака просматривается белая рубашка, расстёгнутая на несколько верхних пуговиц.
— Шэлдон! — делаю шаг к нему навстречу.
Он с готовностью раскрывает объятия. Я приближаюсь, доверчиво кладу голову ему на плечо, позволяю обнять себя в поисках островка спокойствия в этом безумном хаосе. Шэлдон, который всегда помогал, был на моей стороне. Не дал уйти за грань во время тяжёлых родов.
— Софи. Наконец-то.
Чувствую его руки у себя на спине. Его дыхание на волосах. От него пахнет сигарами и горькими травами. Непривычно. Неприятно. Уговариваю себя, что всё нормально. Шэлдон свой. Никто не сделал для меня больше.
— Шэлдон, они забрали Ле…
— Тшш, — ведёт рукой от моего плеча, по предплечью вниз, очерчивает цепкими пальцами локоть, поглаживает левое запястье. То самое с меткой истинной, на котором остались шрамы после блокиратора.
Меня передёргивает от его прикосновений, я хочу отодвинуться, отстраниться. Задерживаю дыхание, упираюсь ему в грудь правой ладонью, чтобы оттолкнуть, но в следующий миг левую руку пронзает острая колющая боль.
Отшатываюсь назад, потрясённо смотрю на Шэлдона, на тонкий шприц в его длинных пальцах, на свою метку истинной, в центре которой виднеется алая капелька крови — след от укола. Запястье нестерпимо жжёт, будто раскалённым железом. Виски бьёт дикой пульсирующей болью. Сдавливаю их и глубоко дышу:
— Что ты сделал?
Пространство плывёт, стены качаются, словно мы на корабле во время сильной качки. Во рту горький металлический привкус.
— Тише, Софи, иди сюда, — Шэлдон приобнимает меня за плечи и подводит к стулу, помогает сесть. — Вот так. Дыши глубоко, сейчас всё пройдёт.
Он опускается вниз, на корточки у моих ног. Внимательно за мной наблюдает. В его глазах любопытство и испытующий интерес.
— Что… это? — сквозь радужные разводы и плывущие перед глазами полосы смотрю на метку.
Моргаю и морщусь, потому что происходит нечто странное: она затягивается на глазах. Непонимающе смотрю на исчезающую метку, затем на Шэлдона.
— Лекарство, — поясняет тот с лёгкой усмешкой. — Лекарство от истинности. Я ведь обещал тебе, что что-нибудь придумаю. Я это сделал. Никаких больше блокираторов. Теперь зверь не чувствует тебя. Ты свободна. Рада?
Я оглушена новостью. В комнате тихо, слышу лишь собственное дыхание. Смотрю на руку. Так непривычно не видеть на ней метки Роланда. Всё, что осталось — шрамы от блокиратора. Шмыгаю носом.