ИЗМЕНА. Развожусь!
Шрифт:
– Почему? – я слегка приподнимаю бровь, стараясь не выражать своего недоумения. – Мы с ним в ссоре?
Она прячет взгляд и нервно переступает с ноги на ногу, то качая головой, то вздыхая. Выглядит так, словно не знает, что отвечать.
– Нет… Ссоры не было, но у вас с ним вообще очень натянутые отношения.
– Насколько сильно?
– Ну… – Ольга открывает рот, но замирает. Наконец втягивает воздух, как бы решаясь сбросить на меня всю эту неразбериху: – Игорь Ильич живёт с любовницей.
Глава 1.2
Мне
Но, судя по выражению эмоций на лице девушки, всё ею озвученное таковым и является. А ещё, она искренне за меня переживает и знает гораздо больше, чем говорит.
Насколько я могу ей доверять? У меня сейчас особо нет выбора.
– Вы и этого не помните? – Её взволнованный голос звучит очень мягко, но слишком понуро. Она нервно сжимает свой передник подрагивающими пальцами. Кажется, ещё немного и вовсе расплачется. Жалобно всхлипывает: – Ваш отец меня уволит, если ему не сказать, что у вас серьёзные проблемы с памятью. Вы же знаете, как Александр Викторович любит во всём порядок, а вы теперь далеко не в порядке! И рекомендаций не даст. И… Ой! Мне даже полы мыть в приличном доме не доверят!
– Так тебя нанял мой отец?
– Как только вы вышли замуж и переехали к Игорю Ильичу.
– Значит, не муж. Уже лучше, – хочу сказать про себя, но произношу вслух. – Оль, посмотри на меня, – как только девушка поднимает на меня взгляд своих покрасневших глаз, я продолжаю: – Будет намного проще для всех, если мы с тобой умолчим о некоторых незначительных изменениях моего самочувствия, тем более, что оно так и есть. Как врач сказал? Не критично? Значит, ему виднее. Отдохну и всё вспомню. А пока ты мне немножечко поможешь, правда?
– Но Александр Викторович…
– Вот папе точно не стоит знать! Достаточно того, что он уже оповещён об аварии. Это так? – Дождавшись её короткого утвердительного кивка, уже увереннее добавляю: – Я взрослый человек и могу самостоятельно принимать решения.
– Ох, Полина Александровна, вот с этого всё и началось! Ведь это была ваша идея со свадьбой. Вы захотели и… Александр Викторович обо всём договорился. Подробностей я знать не могу. Только то, что Игорь Ильич был сильно недоволен. Но в его случае, как все понимают, без вариантов.
Я понимающе хмыкаю. Понятно.
Папа – участник списка Forbes, самый богатый министр правительства, один из самых известных политиков своего поколения. Кто ему откажет?! Окажись Игорь Бессонов самим Сатаной из преисподней, – и его бы достал по желанию для любимой единственной дочери.
– А я что?
– А вы влюбились. Поэтому и от отца скрываете, что брак ваш, прямо сказать, неудачный. Молчите. Терпите.
– И все три года, надеюсь, что обожаемый муж меня, наконец, полюбит?
Ольга робко пожимает плечами:
– К сожалению. Сразу после свадьбы вас поселили не в общем доме, а в домике для гостей. Вы здесь, он – там.
Теперь понятно.
– Боже, как всё замечательно! – Я мысленно фыркнула и закатила глаза. – Значит, взрослая. Сама решаю, сама расхлёбываю.
– А что там с любовницей?
– Не знаю. – Ольга вздыхает и медлит. – Честное слово! Вы так расстроились, когда узнали об этом! Застукали их на супружеской кровати в живописных позах. Скандал был грандиозный. Но всё осталось в кругу семьи. Пресса не в курсе.
Это что получается?
Мой муж постоянно живёт с другой женщиной. На тот момент, когда я их застукала, для меня она была его любовницей. Но я упорно продолжала её таковой считать и так называть её, при всём том, что мой муж уже давно моим не являлся (да и по сути, не был моим никогда), а любовница перешла в статус жены. Да, со мной он официально не разводился по ряду причин (каюсь, по правде сказать, по одной причине), но фактически у него уже другие отношения, хотя я упорно продолжала считать, что я – жена, а он живёт с любовницей.
– А я?
Так и хочется добавить – дура. Непроходимая!
– Вы его любите. Очень.
Понятно, что я одна во всём виновата. Нельзя по щелчку пальцев вернуть обратно три вещи: время, слово, возможность. Да и не по щелчку пальцев тоже невозможно. Это работает, только когда по прихоти срочно свадьбу нужно организовать и жениха, – от самой себя аж тошно стало! Внутри дурно. Потому что это всё не про любовь. Это про самообман.
Сказать, что я возмущена – ничего не сказать! Почти испанский стыд, только за собственные решения.
Закрываю глаза, поэтому не замечаю того, как Ольга подходит к окну. Но её слова слышу прекрасно:
– Полина Александровна, ваш муж приехал.
Меня будто за шкирку приподняло и встряхнуло – я тут же бросаюсь к окну. Вижу, как тёмный Bentley минует кованые ворота и подъезжает к парадному входу в особняк. Дворецкий с большим чёрным зонтом подходит и открывает заднюю пассажирскую дверь. Из машины выходит мужчина. Высокий, широкоплечий. Идёт невидимый мелкий дождь, и он на мгновение машинально поднимает лицо к небу.
Я буквально прилипаю лбом к холодному стеклу. С такого расстояния я не могу рассмотреть его достаточно хорошо, но вопреки этому мурашки всё равно бегут по коже. Закусываю губу.
Я помню его со своих восемнадцати до двадцати лет. Сейчас мне двадцать три, а значит, ему двадцать восемь.
Нет, тогда я даже в половину не представляла себе, какой он – Игорь Бессонов.
Просто эталон безупречности: в тёмном-сером пальто и костюме «классике» в тон; слегка взъерошенные волосы в таком лёгком беспорядке дорогой стрижки. Совершенный. Без лишнего пафоса.