Измена. Серебряная Принцесса
Шрифт:
— Я бы с удовольствием, Лева, — обезоруживающе улыбается в ответ Констанция, — Но не могу, я за рулем. И к тому же…— наклонившись, она что-то шепчет ему на ухо.
Вижу, как у друга ту же падает настроение, а мачеха, между тем, ласково гладит его по плечу и продолжает говорить то, что я не могу расслышать.
Меня съедает любопытство.
Начинаю сомневаться, действительно ли она приехала меня забрать. Может, она таким вот образом решила поиздеваться надо мной и сейчас наслаждается шатким положением падчерицы, рассказывая Леве
— Да, конечно. Я все понимаю. Поезжайте. — произносит Лева.
Укол совести незамедлительно сообщает, что зря я подозреваю мачеху во всех мирских грехах. Мысленно прошу у нее прощения за дурные мысли.
Лева, между тем, наклоняется ко мне и, слава небесам, целует в щеку.
— Пока, моя серебряная Севушка. — говорит в самое ухо. — Лучшим подарком, который я получил за сегодня, был твой сладкий поцелуй.
Его слова заставляют щеки вмиг покраснеть, но я решаю никак не комментировать. Быстро чмокаю друга в щеку, еще раз поздравляю, желаю отличного продолжения вечеринки и иду за Констанцией, которая кивком головы велит следовать за ней.
Когда мы выходим на улицу, облегченный выдох слетает с моих губ. К счастью, он получается бесшумным и не привлекает лишнее внимание мачехи.
Садимся в машину. Констанция приехала без водителя. Я давно заметила, что она любит выезжать куда-то одна, без сопровождения. И чаще всего, как и в этот вечер, она отдает предпочтение своему двухдверному мерседесу цвета горького шоколада.
— У тебя все нормально? — интересуется мачеха.
Киваю и отвечаю самое приемлемое, простое и короткое:
— Да.
Она не тот человек, которому я могу рассказать о том, как меня гложет Левин поцелуй или о том, как я встретила таинственную журналистку, которой известен некий мамин секрет. Или же о странной реакции Левы на Илью.
— А что ты сказала Леве? — спрашиваю у мачехи.
— Сказала, что твой папа будет очень переживать, если ты поздно вернёшься, вот он и послал меня тебя забрать.
— Так тебя послал за мной отец? Я так и подумала! Но это показалось мне странным, ведь он мог бы отправить Николая и…
— Твой отец меня не посылал, — спокойно прерывает мою уверенность Конни, — Я просто оказалась рядом и подумала, что стоит тебе написать.
Её слова изумляют. Не сразу нахожусь, что сказать. Лишь молча перевариваю информацию, смотря на мелькавшие в окне один за другим фонари.
Спустя пару минут выдаю предположение:
— А вдруг Лева спросит об этом папу? Или у них возникнет диалог и тогда…
— Не возникнет. Золотой не станет поднимать эту тему с твоим отцом. Можешь быть спокойна.
Мне снова требуется время перед тем, как продолжить разговор.
— Тогда почему ты мне написала? Я не понимаю…
— Потому что, — она задумчиво смотрит на дорогу, — Мне показалось, что тебе может быть там…скучно.
Скорее, мне было неуютно… но все же я зачем-то подтверждаю
— Ты угадала.
— Я рада, что смогла быть тебе полезной. — ухмыляется мачеха.
И мне неожиданно становится неловко. Ведь я даже не поблагодарила её за то, что она за мной заехала.
— Спасибо. — почти шепчу, но ощущается так, словно слово разламывает тишину салона.
— Не за что. — отвечает мачеха.
Рядом со свистом проезжает машина. Из ее окон громыхает музыка. Дальше мы едем какое-то время молча. Прислонившись лбом к стеклу, наблюдаю за деревьями.
Автомобиль въезжает в длинный тоннель.
— У нас с тобой не самые теплые отношение. — неторопливо произносит мачеха. — И я прекрасно знаю, как и почему ты именно так настроена по отношению ко мне. Но все же хочу, чтобы ты знала, что ты… всегда можешь на меня положиться.
Если сейчас на дорогу выбегут настоящие ряженые эльфы и начнут танцевать, они не смогут удивить меня столь же сильно, как то, что только что сказала Конни.
Конечно, я помню, как мачеха ещё в самом начале своего брака с папой, пыталась наладить со мной контакт. Она тогда тоже произносила ориентированные на дружеский лад речи, но бабушка всегда была на связи и не позволила мне наивно довериться хитрой женщине и обжечься. И оказалась права. Конни практически сразу показала свое истинное лицо, пытаясь избавиться от всего в доме, что напоминало мою маму. Она старалась тщательно скрывать свои настоящие эмоции, но я всегда прекрасно замечала, как она кривилась при виде маминой одежды и украшений. Как ее губы дергались, когда я или папа упоминали маму.
И, возможно, сегодня я слишком дезориентирована всем случившимся этим вечером, потому что мне вдруг кажется, что сейчас она говорит вполне искренне. А еще в её голосе чувствуется усталость и… тоска.
Однако бабушкины уроки слишком хорошо усвоены, они выделены чересчур жирными чернилами, чтобы я так просто могла их стереть.
— Спасибо, я учту на будущее. — вежливо и сухо отвечаю мачехе.
Констанция бросает на меня быстрый взгляд. Наши глаза сталкиваются, и мне вдруг становится неловко и стыдно за себя. Пытаюсь отряхнуть с себя эти чувства, но почему-то в этот раз от них сложнее избавиться, чем обычно.
Губы мачехи улыбаются. Однако в её глазах мелькает непонятная и дезориентирующая грусть. Или это лишь игры теней, которые ловко обманывают меня?
Глава 37
Николай передает мне пакеты и сообщает, что будет ждать столько, сколько потребуется. Благодарно киваю в ответ и направляюсь к низким железным воротам, за которыми виднеется двухэтажный кирпичный дом.
Захожу в открытую калитку, поднимаюсь на три ступеньки, нажимаю на потертую кнопку звонка и превращаюсь в комок ожидания. Слегка нервничаю. Это чувство всегда клубится под кожей, если я бываю где-то впервые.