Измена. Серебряная Принцесса

Ли Стеффи

Тогда мне стало совершенно безразлично, знал ли он правду или нет. Все показалось ничтожным. Неважным. Далеким. Страх, что с ним может что-то произойти откинул горькую обиду в глубокий темный ящик. Имело значение лишь одно — чтобы папа очнулся, был жив и здоров.

Вроде бы не так давно я навещала в Столетних Дубах маму Андрея, а ощущение, будто с тех пор прошла целая вечность. Она потрепала меня, пару раз проехалась трактором, но, как ни странно, я до сих пор цела.

Только это уже не совсем та Северина.

Или все же та?

Узнаю

со временем.

— Он узнал не сразу, — тихий голос Конни проскальзывает в беспорядок моих мыслей.

С тех пор, как мы приехали в клинику, нас объединяла прочная тишина. Ни одна не стремилась начать разговор. Каждая варилась в собственном котле переживаний.

— Алисе каким-то образом удалось обставить все так, будто это она родила тебя. Пожалуйста, не спрашивай, как именно. Я не знаю, и никогда не хотела знать, как она всё провернула. Знаю только, что она вроде бы уезжала куда-то на длительный срок и в газетах писали, будто она родила тебя не в столице. — в голосе Констанции мелькает опустошенная усмешка.

На минуту возникает желание прервать ее откровения. Сказать, что я настолько устала, что, кажется, больше ничего не хочу знать обо всей этой дикой истории. Но мачеха не умеет читать мои мысли и продолжает свой рассказ.

— Он узнал через несколько лет, когда ты заболела. Опять же, я не знаю деталей. Алиса тогда находилась на сьемках где-то заграницей. И… Слава неожиданно приехал ко мне. Ворвался в дом и начал… кричать. — она замолкает ровно в тот момент, когда любопытств берет вверх над усталостью.

Проходит долгая минута.

Открываю глаза и смотрю на неё негодующим взглядом.

— Он кричал, что я ужасная мать. Что он никогда не ожидал от меня такого кощунственного поступка. Что я обязана была ему обо всем рассказать, когда узнала, что беременна. А я ведь тогда так и не решилась. Не смогла. — Из её груди выходит тяжкий вдох, — Я стояла, слушала и молчала. Не считала нужным отвечать, так как была согласна с каждым сказанным словом. Но вместо меня ответила тетя Глаша. Она как раз вернулась домой, застала нас и чего только не высказала Славе. Уверена, твой папа ещё никогда не слышал о себе ничего подобного. Тетя Глаша женщина прямая и за словом в карман не полезет. Я пыталась её остановить, но закончилось всё тем, что Слава выскочил из дома и уехал. А мне снова пришлось собирать себя по частям.

По коридору проходит медсестра, которая со смехом разговаривает по телефону. Когда её шаги удаляются, я решаюсь спросить:

— А он приезжал к тебе снова после того раза?

— Он приехал только спустя несколько лет, чтобы предложить мне выйти за него замуж.

— И ты ему не отказала…

— Как видишь, нет.

— Настолько сильно любишь моего отца?

Конни смотрит на свои руки. Лицо её сосредоточенно и лишено улыбки. А обычно величественная фигура выглядит хрупкой и уязвимой.

— Я влюбилась один раз в своей жизни. И всегда любила только одного мужчину. Кто-то скажет, что я дура, и будет прав, но так уж я устроена. Однако я бы никогда не согласилась выйти за него замуж, Северина, если бы не… Не знаю, поверишь ты мне или нет, но я приняла его предложение вовсе не потому, что все ещё любила его. А я любила и до сих пор люблю его одного...

— Но если дело было не в любви, тогда в чем? — едва слышно спрашиваю я.

—

Я лишь хотела быть ближе… к тебе. — она робко поднимает на меня взгляд, и я вижу, как в её глазах блестят слезы. — Я прекрасно осознаю, что после всего, что я сделала, ты имеешь полное право ненавидеть меня. И не смею надеяться, что однажды ты сможешь меня простить. Но как бы нелепо не звучали мои объяснения, поверь, я не лукавлю, когда говорю, что сделала это только ради тебя. Я знала, что никогда не смогу дать тебе все то, что ты сможешь получить, находясь рядом со своим отцом. Алиса всегда умела уговаривать, если чего-то хотела. Она повторяла, что о тебе будут заботиться, как о маленькой принцессе. Что вся твоя жизнь будет сказкой. Раем, наполненным чудесами. А я эгоистично не хотела, чтобы мой ребенок хоть в чем-то не нуждался, как я в свое время. Я мечтала, чтобы ты росла в достатке. И если для этого мне следовало лишь отойти в тень, что ж, я сделала этот шаг.

Опустив голову, она закрывает лицо ладонями. По тому, как подрагивают её плечи, понимаю, что Конни плачет.

Моя рука бессознательно тянется к ней, но останавливается на полпути, замирает, пугается и быстро возвращается обратно.

Пульс набатом стучит в каждой клетке.

Все, на что я способна, это бесцельно упереться взглядом в стену и задать глупый вопрос:

— Хочешь кофе? Я видела неподалеку автомат, думаю немного пройтись и взять чего-нибудь.

Констанция убирает от лица руки. Боковым зрением замечаю, как она старается незаметно вытереть слезы, а затем смущенно, словно я могу передумать, отвечает:

— Буду очень признательна.

*

Кофемашина отказывается принять очередную купюру, которую я пытаюсь в нее пропихнуть всеми правдами и неправдами. Если она пытается вызвать во мне злость, то у нее неплохо получается.

— Нужна помощь, ваше высочество? — раздается вопрос за спиной.

Глава 48

Если бы у меня имелся список лиц, которых я бы хотела встретить этим вечером, то задавший за моей спиной вопрос человек находился бы в его самом конце. Или возглавлял другой лист с прямолинейным заголовком: «Лучше бы никогда не встречала».

— Благодарю. — не удостоив парня взглядом, произношу я. — Справлюсь сама.

Автомат издает жужжащий звук и насмешливо высовывает купюру обратно, сообщая, что не намерен продать мне кофе.

— А, по-моему, у тебя плохо получается. — в голосе наблюдателя слышится усмешка. — Я пока шел сюда с того конца коридора, видел, как ты раз пять пыталась наладить контакт с машиной. Так что, давай лучше я…

— А давай мы заключим соглашение, по которому ты отстанешь от меня, если сейчас эта вредная кофемашина все же примет мои деньги? — улыбка, коснувшаяся губ, обязана сообщить, что дружелюбие на сегодня не значится в списке моих сильных сторон.

Но Мельникова словно не замечает ее, только ухмыляется и кивает.

— Идет. Но если нет, ты меня выслушаешь, ваше высочество. Мне все равно надо было с тобой перекинуться мыслишками. Я как раз прикидывал, как бы это лучше организовать. А тут ты сама мне попалась на пути. Так даже лучше.

У меня нет ни малейшего желания слушать, о чем хочет поговорить со мной друг Андрея. Возможно, он теперь считает, что раз мы с Зимним уже не вместе, то это дает ему право снова пускать в ход свои мерзкие колкости.