Измена. Шепот желаний
Шрифт:
Но если он диктовал свой номер, откуда Александр узнал мой? Ах да! Уведомление из мобильного приложения банка: номер телефона и имя того, кто перевел деньги.
Я ведь тоже получаю переводы от покупателей моих кукол. Они, бывает, и чек прикладывают. А тут достаточно короткого упоминания, чтобы тут же перезвонить.
Хм, однако изящный способ познакомиться с девушкой. Надо запомнить, пригодится в романе. Собственно, как и сама встреча в магазине. Спасибо, Александр, за идею и за своевременную помощь!
Признаться, я бы
Ответив на звонок, влетаю в дом. Сбрасываю мокрое пальто, перекинув его через межкомнатную дверь. После повешу на батарею, а пока спешу стянуть джинсы, влажные от колена до щиколоток. Да уж, ливень меня не пощадил!
Ставлю чайник. Продукты – в холодильник. Телефон снова трезвонит, но уже сообщением.
И снова Александр. И снова здравствуйте! Что на этот раз? О, приглашение на кофе! Не теряет времени даром, находчивый.
В машине будет ждать? Вряд ли. Мне нужно пополнить запасы лент и прочего волшебства для моих кукол, а потому после обеда отправлюсь в любимый магазин рукоделия. Он в центре, а оттуда рукой подать до "Апреля". Не утруждаю себя объяснениями, но Александр, к моему удивлению, не переспрашивает, сразу соглашается на встречу там, в кафе.
А почему нет? Приятный мужчина, галантный. Чашка кофе – это ведь не предательство? Хотя, о чем это я? По сути, я теперь свободна от обязательств. Независимая и самодостаточная… И дрожу от холода так, что зуб на зуб не попадает.
Наливаю в кружку пакетированный чай, хватаю недоеденную булочку и ныряю под одеяло. На большее нет сил и желания. Только бы согреться. Пишу дочери в чат, что промокла до нитки, надеюсь, без последствий. Желаю сладких снов, получаю в ответ не менее сладкие и слова любви. На сердце разливается тепло и покой. Я не одна. А Леша… Да бог с ним, с этим Лешей. Не маленький, справится. У него теперь есть, кому о нем заботиться, раз меня было мало.
Допиваю чай. Проверяю напоследок литплощадку, где выкладываю свои романы. Заказов на кукол пока нет. В работе только одна, дивная красавица, принцесса.
Кладу мобильный на тумбочку и, закутавшись в одеяло, мгновенно проваливаюсь в сон…
Меня вырывает из забытья жуткий тремор. Голова гудит набатом… Склеившиеся веки разомкнуть оказывается непосильной задачей. В комнате царит непроглядная тьма, значит, властвует ночь.
Состояние отвратительное… Надо бы подняться, принять хоть что-то. Но тело словно налито свинцом. Да и что принять? В спешке бегства я забыла об аптечке. Кто ж знал, что болезнь обрушится так внезапно.
Во рту пересохло, мучит жажда. Превозмогая слабость, заставляю себя встать и брести на кухню, но сперва – в туалет.
Ледяной холод мгновенно сковывает тело. Озноб крепчает, перерастая в безудержную дрожь. И в то же время обжигающие волны жара окатывают с головы до пят, и обратно.
На кухне, нашарив в темноте кран, жадно припадаю
Я добредаю до кровати и падаю на нее, пытаясь согреться. Тщетно. Зубы выбивают чечетку, тело бьет дрожь, а пот ручьями стекает по лицу.
В голове мелькают обрывки мыслей, смешиваясь с бредом. Бежать… Нужно бежать… Но куда и от чего? Воспоминания о недавних событиях размыты, словно сквозь пелену.
Засыпая и просыпаясь, я проваливаюсь в забытье, чтобы снова вынырнуть в кошмарную реальность. Где-то на подсознание брезжит мысль, что мне нельзя болеть. Читатели ждут проду. Да, есть запас в пару глав, но... Болезнь держит меня в своих когтях, не давая ни единого шанса на спасение.
В полумраке комнаты силуэты предметов пляшут причудливый танец, превращаясь в жутких монстров, когда нет-нет, но открываю глаза. Каждый звук – скрип, вой ветра за окном – отдается болезненным эхом в голове.
В какой-то момент я перестаю различать явь и сон. Мне кажется, что я лечу в бездну, где нет ни времени, ни пространства. Лишь мучительная боль и страх, сковавший все мое существо. Я зову на помощь, но голос мой звучит лишь шепотом, тонущим в гулкой пустоте.
Но нет… Сквозь плотную вату в ушах продирается истошный, надрывный крик телефона. Замолкает, даря обманчивую тишину. Я снова камнем падаю в омут небытия. И вот опять – настойчивая трель, мольба снять трубку. Шаря рукой вслепую, нахожу его. Сквозь сомкнутые веки, словно сквозь мутное стекло, едва различаю пляшущие цифры номера. Отвечаю, и слова вязнут во рту.
— Саша… прости… я не смогла…
И снова тьма обволакивает, унося в беспамятство. И снова звонок… Трель разносится по квартире, болезненно бьет по вискам. Затем – глухой, настойчивый стук в дверь. С трудом отрываясь от липкого забытья, словно лунатик, бреду в прихожую. Распахиваю дверь в непроглядную пустоту.
— Саша…
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я ощутила ледяное прикосновение к лицу. Чьи-то холодные пальцы осторожно стирали испарину со лба.
Веки налиты свинцом, неподъемные. Собирая по крупицам остатки сил, шепчу пересохшими губами: "Вода…" И тут же проваливаюсь в бездонную пропасть, оставив лишь слабый стон, растворяющийся в звенящей тишине квартиры.
Глава 9 Я доверяю вам
(Александр)
Как безмолвный страж, днем и ночью, час за часом, я неотступно бдил за Есенией. Весть от вызванной на дом службы анализов прозвучала как тихая музыка надежды: вируса нет! Гора с плеч.
От госпитализации отказался, оставив Есению под своей неусыпной опекой. Зачем ей, хрупкой и изможденной, рисковать в больничных стенах, где тень заразы крадется повсюду? Вылечу сам, поставлю на ноги, чего бы это ни стоило.