Измена
Шрифт:
На этот раз руки действовали с большим успехом. Ее оттащили от Мэта, по крайней мере на метр, потом перевернули на живот. Она почувствовала, как чьи-то сильные, бугрящиеся мускулами колени и бедра развели ей ноги в стороны. Она почувствовала, как чья-то рука вырывает у нее из волос шпильки, распуская их, дав им рассыпаться по ее плечам.
— Зачем ты привела его с собой? — пробормотал голос. — Ты должна была прийти одна. Ты должна была прийти ко мне. Я ждал тебя, Энни. Я готовился. Все было готово. Я так чертовски долго тебя ждал.
Она поняла, что это Джек Флетчер, и еще она поняла, что он совсем спятил. Ничего удивительного. Правда, она никогда
Энни, пораскинь мозгами!
Она должна найти выход из этого положения. Должен же быть какой-то выход!
— Джек, я пришла сюда, потому что ты сказал мне, что нашел Вико. — Она старалась говорить медленно и отчетливо, пытаясь достучаться до его сознания. — Мы хотим поговорить с Вико, потому что считаем, что он может подтвердит личность убийцы Джузеппе.
Флетчер плюнул в сторону неподвижного тела Мэта.
— Вон он, убийца.
— Нет, убийца — Сэм.
Флетчер захохотал, но Энни ободрило то, что он, по крайней мере, слушает ее. Должно быть, он не утратил еще остатков разума.
— Сэм и клопа на ковре не способен убить.
— Сэм обвел тебя вокруг пальца, так же, как и остальных. У нас есть доказательства. Сэм заменил чертежи собора после того, как их одобрила городская инспекция, и отослал подрядчикам измененную версию. И тебе тоже. Все эти месяцы ты управлял строительством ненадежного собора. Сэм нанял тебя, потому что решил, что тебя можно обдурить. И меня он назначил по той же самой причине — у меня-мало опыта в области строительства, и он считал, что я не стану задавать лишних вопросов. И он оказался прав. Я ничего не заметила.
— Я не знаю, о чем, черт возьми, ты говоришь, — сказал Флетчер, подняв ее и поставив на ноги. Боже, он был чертовски силен, поднял ее так, будто она была из шелка и пуха, а не из мяса и костей, и удовлетворенно хрюкнул, когда почувствовал, что она послушно встала на ноги.
Он ее не слышит, но ей все равно нужно попытаться. Нужно попытаться сделать хоть что-нибудь.
— Мы с Мэтом только что были в офисе Сэма. И мы просмотрели все содержимое его компьютера, пока не нашли измененный файл КАД. Сэм пытался спрятать его, но он был там. Джек, ты меня слышишь, — у нас есть доказательства. Сэм был в сговоре с кем-то из строительной компании, — возможно, с самим Мак-Энерни. Они попросили высокую цену за строительство собора по изначальным чертежам, а в действительности построили здание, которое на несколько миллионов долларов дешевле, а разницу положили себе в карман. А кого, ты думаешь, во всем этом обвинят? Тебя, Джек. Тебя и меня. Мы с тобой — козлы отпущения, Джек.
— Я тебе не верю. Сэм Броди — классный парень. Ты пытаешься сбить меня с толку. Женщины всегда так делают — они лгут и лгут и сбивают мужчин с толку.
— Я говорю тебе правду, Джек. У нас есть доказательства. У нас есть две различные версии файлов КАД и чертежей.
— Женщина лжет, — бормотал он, — женщина орет. — Он довольно ухмыльнулся и добавил: — Женщина уступит или умрет.
Он тащил ее по мраморным ступенькам по направлению к алтарю. Она увидела свечи на полу и еще она увидела веревки.
— Наконец-то, — бормотал он, — наконец-то, наконец-то…
Он подтолкнул ее к алтарю, и ей стало совсем не по себе. Она припомнила все те моменты, когда она оборачивалась к нему и ловила на себе его липкий взгляд. Неужели
Сквозь свою тонкую шелковую блузку она ощутила его руки на своей груди. Он с силой сдавливал ей сосок, пока она не стала хватать ртом воздух. Энни пыталась освободиться; и, извиваясь в его руках, почувствовала, что он приходит в возбуждение. Ему нравится ее страх, поняла она. Он получает удовольствие от ее страданий. Он садист, а может быть, и убийца.
Она вытянула шею и взглянула на Мэта, лежащего на полу. Дышит ли он? Насколько тяжелым для него оказался этот удар по голове? У нее все еще стоял в ушах этот тупой звук удара, вновь поднимая в ней волну ужаса. Он умирает? Он уже умер?
Она ощутила какую-то дрожь и поняла, что у нее трясутся руки. Это, наверное, реакция на шок. Флетчер толкнул ее вперед, и она неуклюже повалилась на алтарь, наполовину свесившись с него, потом в бессилии соскользнула с его гладкой мраморной поверхности, упав на колени. Она почувствовала, как он разрывает на ней блузку и срывает ее по частям с ее тела, и она закричала, моля о помощи Бога или богиню, или кто там охраняет это место. В этом месте, по традиции, любой мог найти убежище, и здесь нельзя было причинить вред тому, кто находится под защитой Бога и Церкви. Поднять руку на кого-то, кто пришел сюда в поисках защиты, — это все равно, что поднять руку на Бога.
Он поднял ее и снова кинул на алтарь. Энни голой спиной ощутила его ровную холодную мраморную поверхность. Она посмотрела ему в лицо и увидела там возбуждение и безумие. В какой-то степени она даже сомневалась, что он понимает, что делает.
Трезубец Иеговы — внезапно пришло ей в голову. Вот кто это был. Дьявол, вторгшийся в Божью обитель.
Она сделала последнюю попытку.
— Это святотатство, — сказала она, намеренно понижая голос. — Я попросила Бога о защите. Если ты не отпустишь меня, Бог тебя покарает.
Флетчер расхохотался ей в лицо.
— Ты что, в самом деле думаешь, что я верю во всю эту чушь?
— Веришь ты в это или нет, ты не можешь сделать это здесь, на алтаре этого прекрасного собора, с женщиной, которая никогда не желала тебе зла и не повинна ни в каких преступлениях против тебя!
Что-то промелькнуло у него на лице.
— Невинных женщин не бывает, — фыркнул он.
— Может, ты и прав, — сказала она и с силой ткнула пальцами ему в глаза.
Он взвыл от боли и откатился от нее. Энни спрыгнула с алтаря и, ринувшись к ступенькам в святилище, устремилась к Мэту. Она услышала крик, смутно осознав, что кричит сама; она слышала, как позади нее со стонами возится Флетчер. Она недостаточно сильно сделала это! Боже мой, нужно было ткнуть сильнее, сильнее…
Он сзади ухватил ее за лодыжки, и она опрокинулась, продолжая по инерции лететь туда, где лежал Мэт. Он еще дышит? Но Флетчер был уже на ней. Он за волосы отдернул ее голову назад, и она почувствовала у своего рта и носа что-то холодное, влажное и едкое. Все померкло у нее перед глазами, и потолок обрушился на нее.
Флетчер задыхался от боли. Энни пыталась его ослепить! Его любимая Энни, по которой он томился все это время! Она не невинна. Она ничем, не отличается от остальных.
Боль в левом глазу, на который она надавила сильнее, была пугающе сильной. Правый глаз тоже болел, но все же не так. Он видел, но все расплывалось перед глазами. Он мог видеть Энни, которая валялась без сознания, одурманенная хлороформом, как и та, другая, чьи пронзительные стоны наконец-то затихли.