Изменяя правила
Шрифт:
— Тебе хотелось бы, чтобы я была другой, верно?
Джун поворачивается, чтобы поймать мой взгляд, и его глаза поглощают меня в такой тёмный и плотный вихрь, что перехватывает дыхание.
— А ты смогла бы?
Мне приходится копнуть глубоко внутри себя, прежде чем получается найти ответ. Каким-то образом Джуну всегда удаётся вытащить на свет мои самые сокровенные страхи и заставить посмотреть им в лицо.
Я поджимаю губы.
— Нет. Думаю, нет.
Я видела слишком много зла в своей жизни, чтобы отказаться хотя бы от унции силы,
Я отворачиваюсь, чувствуя себя неловко.
Когда пытаюсь встать, его пальцы хватают меня за запястье.
— Всё хорошо, Глория.
Поколебавшись, я возвращаюсь и сажусь рядом с ним. Он поправляет мне прядь волос за ухо. — Всё в порядке.
На этот раз он не говорит. Он шепчет эти слова.
Неспешно по сантиметру, он приближает своё лицо к моему. Джун двигается как в замедленной съёмке. Он даёт мне время осознать опасность и отступить, но я этого не делаю. Я не Цветочек. Больше нет. Даже если небо обрушит на меня самую страшную бурю или он снова причинит мне боль, я знаю, как подняться.
И всё же, когда он прижимает свои губы к моим, я трепещу.
***
Джун Иноуэ не целует свою жертву.
Он их мучает. Раздирает на куски, пока от них ничего не останется.
Я уже сбилась со счёта, сколько раз видела, как он причиняет кому-то боль. Он причинил боль и мне, но сейчас всё иначе, потому что боль, сжигающая моё тело, исходит не от пламени, не от лезвия ножа, а от его рта.
Испугавшись, пытаюсь отступить. Джун быстро хватает меня за шею и притягивает к себе. Я должна почувствовать себя подавленной или в опасности. Но я цепляюсь за него. Кусаю его губы, впиваясь в них со всей силой.
Я не его добыча и не одна из его подчинённых.
И не похожа на женщин, которые были до меня.
«И он это знает».
Джун знает это, когда просовывает язык мне в рот. Когда яростное рычание, поднимающееся в его горле, заставляет меня поджать пальцы на ногах. Когда отвечаю ему придушенным стоном и цепляюсь за его плечи, чтобы не упасть.
Мой мир переворачивается с ног на голову.
Он целовал меня много раз.
Но никогда так.
Мне этого недостаточно. Я хочу большего, поэтому забираюсь на него сверху. Я отменяю все расстояния, которые когда-либо были между нами, — запускаю руки в его волосы, ещё больше притягивая к себе.
Близко.
Как только из меня вырывается стон, Джун очухивается. Он откидывает голову назад, отодвигая свои губы от моих и делая быстрые вздохи. Он не планировал целовать меня и не думал, что сможет почувствовать нечто подобное. Я ласкаю его лицо, обращаясь к тем же словам, которые он сказал мне.
— Всё хорошо.
Это ложь. Есть миллион причин, по которым он должен избегать приближаться ко мне. Теперь он Оябун. Он не может — да и не должен, — позволить
Его люди ненавидят меня. Он сам ненавидит меня.
И всё же я наблюдаю, как Джун увлажняет языком губы, в то время как долг и желание яростно борются внутри него.
Он гладит моё лицо большим пальцем.
Его губы колеблются. Дрожат.
Он уже собирается поцеловать меня снова, как вдруг мы слышим крики.
— Огонь! Вон там!
Мы резко поворачиваемся. Из леса вокруг поместья поднимается густой чёрный дым. Ветер усиливается, обрушивая на нас волну жара, а за стеной ограждения вспыхивают отблески пламени.
Джун отталкивает меня и вскакивает на ноги. Он приказывает поднять по тревоге пожарных и вызвать всех свободных людей, а затем просит Синдзо увести меня. Я пытаюсь сопротивляться, но меня взваливают на плечо и несут в мою спальню. Дверь запирается на ключ, я остаюсь одна. Если Джун надеется удержать меня здесь, пока пожар движется в нашу сторону, то он сильно ошибается.
Я нахожу подходящий предмет, чтобы открыть замок. Как только звучит щелчок, я выглядываю в коридор. Пустынно. Но не обязательно, что таким будет весь дом, поэтому вперёд я продвигаюсь с осторожностью. Деревянный пол скрипит, но я не останавливаюсь. Запах дыма проникает через окна, настораживая меня. Я вхожу в кабинет Джуна и пытаюсь понять, что происходит снаружи.
В юго-восточном углу поместья Джун собрал большую часть мужчин. За пологом вишнёвых деревьев, в нескольких метрах от горящего леса, я вижу очертания склада. Я бледнею, опасаясь, что там хранится оружие организации.
Если так, то там должны быть пули. Гранаты.
Я высовываюсь из окна, гадая, куда подевались пожарные. Прослеживаю взглядом путь, что ведёт к поместью. Дорогу спасателям преграждает старый пикап, брошенный посреди дороги.
— Что за…
На столе звонит телефон, заставляя меня подскочить. Я не обращаю на него внимания, пока аппарат не замолкает. Не проходит и секунды, как вызов повторяется. Снова и снова. Пока во мне не зарождается подозрение. Я в курсе, что не должна этого делать, но поднимаю трубку.
Я ничего не говорю, даже не дышу.
Пока человек на другом конце линии не произносит моё имя.
Я широко распахиваю глаза, узнавая голос.
— Джейк… — вздыхаю я. — Как…
— Глория, нет времени. — Его голос суров. Я говорю не с мужчиной, который трахал меня на глазах у Рулза, а с тем, кто убивал ради него. — Если ты хочешь уйти, то должна сделать это сейчас, пока пожарные не расчистили дорогу.
— Откуда ты знаешь, что…
Я замираю, когда каждая деталь встаёт на своё место. Пожар начался в нескольких метрах от склада, где Джун хранит своё оружие. Пикап, перегородивший дорогу. Настойчивость, с которой телефон продолжал звонить.