Изменяя правила

Люкс Сагара

— На колени.

Похоть окрашивает его голос, и я сжимаю бёдра. Когда наклоняюсь, мои волосы сползают вперёд. Они ласкают мои плечи, как ласкали бы пальцы любовника — так, как Джун никогда не сделает.

Его руки созданы для того, чтобы рвать. Бить.

Пытать.

Но тем не менее к Брайану они относились с добротой.

«Джун не так уж плох».

Я не позволяю воспоминаниям отвлечь меня. Джун снова похлопывает себя по колену, и тогда я ставлю ладони

на пол и как кошка подползаю к нему. Взгляд Джуна всё это время следит за мной. Он приоткрывает губы, когда я кладу руки на его бёдра и приподнимаюсь так, чтобы наши лица оказались на одном уровне.

Я пытаюсь поцеловать его, но он хватает меня за шею, удерживая от себя. Его пальцы обжигают мою кожу. Они сжимаются, выдавая желание, которое Джун испытывает ко мне.

Однако это не всё.

Помимо вожделения, есть ещё и гнев.

Я скрещиваю руки за спиной и расстёгиваю лифчик. Бросаю на пол. Я стою перед Джуном обнажённая, а он не удостаивает моё тело даже взглядом. Он смотрит мне в глаза. Вглядывается в них так глубоко, что у меня создаётся впечатление, будто он может вырвать мою душу.

— Зачем он тебе звонил?

Его вопрос удивляет меня. Я пытаюсь привести мысли в порядок. Джун хватает меня за волосы и дёргает за них, побуждая говорить. В его больном сознании каждая секунда молчания — это секунда, которую я могу использовать, чтобы придумать ложь.

Поэтому спешу ответить.

— Он хотел помочь мне уйти.

— Что ещё?

— Больше ничего. — Я задыхаюсь, чувствуя, как от головы боль распространяется по всему телу. — Это всё, что он сказал!

Джун скрипит зубами.

— Ты уверена?

Я ни в чём не могу быть уверена, когда он так на меня смотрит. Он снова тянет меня за волосы, заставляя выгнуть спину. Я чувствую, как поднимается моя грудь, и соски задевают его потную кожу.

Мы оба стонем, но он восстанавливает контроль быстрее, чем я.

Джун отталкивает меня от себя. Бросает меня на пол, а потом расстёгивает брюки и берётся за член. То, что он не твёрдый, не очень хороший знак. Это значит, что гнев сильнее желания.

— Хочу, чтобы ты была голой.

Его просьба не имеет смысла. Его тело не готово овладеть моим, как и моё не готово принять его. И всё же я поднимаюсь с пола и спускаю трусики с ног.

Я не должна смущаться. Джун видел меня обнажённой десятки раз. Он лизал, трогал и насиловал каждую частичку моего тела, но в этот раз всё по-другому. Я крепко сжимаю зубы, наблюдая за тем, как он мастурбирует медленными, уверенными движениями.

— Покажи мне, как Джейк прикасался к тебе…

— Он меня не трогал.

Джун бросает яростный взгляд.

— Нет. Он просто трахал. И тебе это нравилось.

Я понятия не имею, что Джун хочет услышать, но я не могу ему лгать. Джейк трахал меня не потому, что хотел этого, но он всегда заботился о том, чтобы я получала удовольствие от нашего совокупления. Он заботился обо мне, когда Рулз был

настолько не в себе, что не мог этого сделать. Но между мной и Джейком не было ничего интимного.

С Джуном всё иначе.

Каким бы неправильным, безумным или безрассудным Джун ни был, моя душа принадлежала ему ещё до того, как руками он коснулся моего тела.

— Скажи мне, чего ты хочешь от меня.

Это не просто просьба. Это мольба.

С разочарованным стоном Джун прекращает себя трогать. Он откидывает голову назад и опускает руки рядом с телом. Я никогда не видела его таким напряжённым и злым. Повинуясь инстинкту, я опускаю руки ему на бёдра, а губы — на член, и нежно целую. У Джуна прерывается дыхание.

Он не хочет этого.

Он не хочет меня.

Но он не отталкивает меня.

Я беру его в рот, все глубже и глубже. Джун сжимает кулаки, бьёт ими по дивану. Ощущаю, как его член увеличивается в размере, встаёт, пока не заполняет меня полностью. Теперь я с трудом пытаюсь принять его целиком. Головка врезается в моё горло. Я резко отстраняюсь, нуждаясь в воздухе.

Наши взгляды встречаются.

Теперь дыхание перехватывает у меня… Я совершенно ошеломлена интенсивностью эмоций, которые вижу в его глазах.

Гнев. Ненависть. Отвращение.

Я качаю головой, отстраняясь. Пытаюсь отстраниться, но Джун не даёт мне этого сделать. Он тянет меня, вынуждая оседлать его; мои ноги так раздвинуты, что режет болью. Джун шлёпает по груди, а затем пальцами щиплет сосок. Неважно, что я на грани кризиса. Он просовывает в меня два пальца, широко раскрывая меня. Моё тело реагирует на это, увлажняясь и сжимаясь.

Я откидываю голову назад, не в силах смотреть на него.

— Ты так возбуждена… — Его голос — тёмная ласка на моей коже; обещание невыразимых удовольствий. Джун вытирает пальцы о мой живот, затем зажимает моё лицо и заставляет посмотреть на него. — Это потому что он наблюдает за тобой, не так ли?

Я хочу что-то сказать ему, ответить, но ужас сжимает сердце.

Глаза Джуна устремлены на камеру.

— Может, они это делают оба. — Он дёргает меня за волосы так, что я выгибаю спину. По коже стекает дорожка ледяного пота, и Джун слизывает его. Язык такой тёплый и мягкий, не имеет ничего общего с грубостью его слов. — Тебе бы понравилось, будь это так. Правда?

— Они не смотрят на меня.

Я лгу ему, а может, и себе. Джейк устроил пожар, чтобы дать мне возможность уйти. Рулз втянул свою женщину в битву, которая ей не принадлежала. А что сделала я? Я осталась. Разделась. Я танцевала голая на ногах дьявола.

Джун приближает головку члена к лону и бросает мне вызов.

— Трахни меня, Глория. — Могу почувствовать, как его ненависть стекает по моей коже. На глаза накатывают слёзы ярости. — Покажи мне, как тебе нравится, когда на тебя смотрит другой мужчина.