Изменяя правила
Шрифт:
«Мне не нравится».
Для возбуждения мне не нужно, чтобы за мной наблюдали другие.
Мне нужно, чтобы Джун желал меня так же как воздух.
Как он хочет власти или крови.
Но этого никогда не произойдёт.
Я отталкиваю его от себя и поднимаюсь на ноги. Подхватываю ранее снятую блузку и надеваю обратно. Тяну край вниз, насколько могу. Я злюсь. Разочарована.
Но прежде всего мне больно.
— Ты не
— Нет, Глория. — Его тон твёрд. Кажется невозможным, что всего несколько минут назад он был готов войти в меня. Я не смотрю на него, но могу сказать, что Джун встал и наставил на меня палец. — Тебе не следовало этого делать.
Поворачиваюсь к нему в ярости.
— Что мне не следовало делать? Мне не следовало раздеваться? Или, может быть, не следовало высвобождать внутри тебя все эти ужасные эмоции, которые ты не можешь контролировать и которые так тебя злят?
— Ты не должна была выбирать его.
Это всего лишь слова, но я чувствую, как внутри меня взрывается бомба. В потрясении я резко замираю. Моё зрение затуманивается, звуки расплываются. В тишине шум мыслей становится оглушительным. На мгновение я теряю связь с реальностью.
Пока не слышу, как хлопает дверь и удаляются шаги.
Когда я снова открываю глаза, в комнате я одна. Джун ушёл, забрав с собой последний осколок моей души.
Глава 15
Джун
На дисплее высвечивается имя Ноя. После месяца молчания он выбрал самое неудачное время для звонка.
Кто знает почему, меня это не удивляет.
— Ной. — Я оскаливаюсь, готовый к бою. — Рад снова тебя слышать.
— Я тоже, Джун. Извини, что так долго не перезванивал, но работа занимала всё время.
— Не беспокойся. Я тоже был занят.
Слышна его лёгкая усмешка.
— С такой женщиной, как Глория в доме, я с трудом могу в это поверить. Она всё такая же ненасытная, как и раньше, верно?
Я прячу свой гнев за официальной улыбкой.
— Понятия не имею. В этом смысле она меня не интересует.
После минутного молчания Ной облегчённо вздыхает.
— Рад это слышать; по крайней мере, не будет никакого напряжения, когда она станет посредником между нами.
— Посредник? — От отвращения у меня кривиться рот. — Понятия не имею, что у тебя на уме, но я не позволю иностранной шлюхе совать нос в дела Иноуэ.
Ной снова вздыхает.
— Она ведь сказала тебе, не так ли?
— Что сказала?
— Что сотрудничала со мной, пока трахалась с твоим двоюродным братом.
Я глубоко вдыхаю и выдыхаю. Глубокий вдох, выдох.
Время по-разному влияет на каждого мужчину.
Иногда
Месяц, который я провёл с Глорией в ожидании появления Ноя, позволил мне задуматься об ошибках моей семьи и извлечь из них уроки. Я не похож ни на своего двоюродного брата, который позволил похоти взять верх над разумом, ни на своего дядю, который никогда не позволял чувствам преобладать над долгом. Я достаточно силён, чтобы принять гнев, который следует за провокациями Ноя, но и достаточно рассудителен, чтобы отбросить его в сторону.
Вздёргиваю подбородок, обнажая зубы.
— Может, на этот раз всё будет наоборот: она трахнет тебя, сотрудничая со мной.
На мгновение я больше ничего не слышу, даже шума ветра, который шевелит верхушки вишнёвых деревьев. Затем Ной разражается таким громким смехом, что я отдёргиваю телефон от уха.
— Ты просто нечто, Джун! — Я слышу скрип, как будто он поднялся со стула или открыл дверь. — Через две недели я планирую поужинать в том же месте, что и в прошлый раз. Буду рад, если ты придёшь, чтобы мы могли завершить нашу маленькую сделку.
— Я приду.
— Очень хорошо. — Ной втягивает воздух сквозь зубы, а может, улыбается. — Ты ведь приведёшь и Глорию, правда?
— Я человек слова, и она — часть предложения.
Смех Ноя — последнее, что я слышу, прежде чем он завершает звонок. После него у меня остаётся неприятное, склизкое чувство. Я сажусь у окна и прикуриваю сигарету. Холодный сквозняк заставляет меня дрожать. Мне следует принять душ и переодеться, но вместо этого я повторяю одно за другим имена из списка, что дал мой хакер и который отредактировала Глория.
***
Говорят, что дьявол — отец всякой лжи.
Глядя в зеркало, я не могу отделаться от мысли, что именно таков он и есть. В костюме за три тысячи долларов, с зачёсанными назад волосами, выбритым лицом и кобурой подмышкой — я прекрасная ложь. Лучшая, что я видел или слышал за всю свою жизнь. Меньше часа назад я покидал поместье, и мужчины склоняли головы, когда проходил мимо, ожидая моих распоряжений.
Когда-то я был таким же, как они.
Перед дядей я старался изо всех сил.
Я следовал правилам.
Защищал кодекс.
В каком-то смысле это до сих пор так. Но в то же время всё по-другому, потому что современный мир не создан для тех, кто следует правилам. Я поправляю галстук, выхожу из туалета и направляюсь к столику, который зарезервировал для себя и Грея Саммонса. Он уже сидит там с бокалом вина в руках.
Я протягиваю ему руку, представляясь.
— Благодарю за то, что согласился со мной встретиться. Я знаю, какую ценность имеет твоё время.
Его рукопожатие сильное. Крепкое.