Изнанка Истины
Шрифт:
И я его нашёл.
— … Мы уходим! — с нажимом произнесла ведьма, совладав на этот раз с собой. — Он и я. Мне нет нужды убивать его!… Если вы будете благоразумны и не станете идти за нами — а я пойму это, не сомневайтесь! — я отпущу его на опушке леса. Целого и невредимого!… Но если кто-нибудь из вас решит попытаться преследовать меня — он умрёт!
Да уж, колдунью никак нельзя было упрекнуть в многословии. Но несколько так нужных мгновений она мне всё же подарила…
Хотя ведьма и пыталась удержать в поле зрения всю толпу, людей было слишком много. Её внимание в основном
Стараясь действовать как можно менее заметно, я, даже не делая попытки поднять рук, выставил перед собой сомкнутые кулаки. Два агмарилловых кольца на средних пальцах, надетые поверх перчаток, повинуясь моему приказу, слабо засветились алым…
— Клянусь…
Ведьма запнулась на полуслове. Взгляд её лихорадочно забегал, заметался по толпе.
Почувствовала! Практически сразу же… Но ещё не поняла, что и где.
Сильна, поганка! — невольно восхитился я, внутренне группируясь. Счёт пошёл на мгновения…
Панику в глазах ведьмы стремительно сменяло бешенство. Она рывком притянула несчастного Жреца ещё ближе к себе и развернулась в мою сторону…
… Первой занялась немаленькая куча дров и сушняка, наваленная перед баней радетелями самосуда в паре шагов правее того места, где стояли колдунья и её жертва… Из самой середины несостоявшегося кострища потянулся лёгонький дымок, стремительно разрастаясь на сухой древесине, к тому же ещё и щедро политой маслом… За мгновение до того, как наши взгляды встретились, я усилил нажим — и костёр полыхнул. Вверх с оглушительным треском полетели языки пламени вперемешку со снопом искр. Добрая половина толпы с перепуганными воплями шарахнулась назад… Ведьма, повернув голову, также отшатнулась, инстинктивно потянув жертву на себя чуть сильнее, чем следовало… Сапоги Жреца бестолково заелозили по снегу, но наст у него под ногами больше не был рыхлым — мне стоило немалых усилий лишь слегка подтопить его верхний слой так, чтобы он заскользил, но при этом не обратился в кашу…
К счастью, у меня получилось. Брат Витин, не в силах удержать равновесие, словно срубленное под корень дерево завалился назад, всем своим немалым весом обрушившись на захватчицу.
Как я и думал, сил устоять на ногах ведьме не хватило. Оба — и колдунья, и Жрец — грузно рухнули в снег… В воздухе мелькнула рука, сжимающая нож — её дёрнуло вперёд, и тучная шея Светлого на миг оказалась свободна…
… Надо отдать ей должное — ведьма и тут ещё пыталась бороться. Падая, сгруппировалась, почти столкнула тело, придавившее её к земле, и нож таки удержала, не выпустила — дёрнула на себя…
Но и я не терял ни мгновения, рванувшись вперёд с такой силой, что затрещали суставы и сухожилия. Десять шагов я преодолел в три прыжка. А дальше… Дальше — выбить из ладони стилет, оборвав смертоносное движение…
… За шиворот — прочь церемонии! — отшвырнуть на безопасное расстояние Брата Витина, бестолково барахтающегося в снегу…
… Перехватить левую руку колдуньи, взметнувшуюся в безумной попытке расцарапать мне лицо, впечатать ведьму в снег, пригвоздив к земле тонкие
Я успел.
И время для меня остановилось.
Рядом, где-то сбоку, Светлый Жрец, не получивший ни единой царапины, выл уже в полный голос, тщетно силясь подняться на трясущиеся, словно в лихорадке, ноги.
В дюжине шагов отсюда «оживала» толпа. Самые отчаянные опасливо подбирались поближе.
Костёр с весёлым треском пожирал дрова, грозя перекинуться на крышу бани.
А я лежал на снегу, ничего не видя перед собой, кроме пылающих ненавистью огромных зелёных глаз… И повязок, сползших набок с виска и обнаживших левое ухо.
Если бы я понял это раньше… видят Боги-Братья, я бы убил её!…
Проклятая колдунья была эльфийкой.
Она сопротивлялась, сколько могла. Яростно — но молча, без единого звука. Отчаянно… и бессмысленно.
— Т-твою ж Тень! — рявкнул я, едва не пропустив удар головой в переносицу. Вовремя увернулся, лишь прядь моих волос хлестко стегнула её по щеке. — Уймись, поганое отродье!… Или пожалеешь!
— Убей!… — рванувшись всем телом вперёд, и снова — безуспешно, выпалила она мне в лицо.
Я сжал зубы:
— Не так быстро, ведьма!
Тогда она плюнула кровью, словно кобра — ядом, и на этот раз попала.
— Ах, ты!…
В мгновение ока я оказался на ногах. Рванул её на себя, безо всякой пощады заламывая за спину руки, и одним движением выдернул пропущенную в потайные петли вдоль края плаща агмарилловую цепь. Остроухая успела лишь коротко вскрикнуть, когда тонкие, но прочные путы надёжно стянули локти и запястья, а шею захлестнула удавка-петля…
Когда попытки сопротивления сменились жалкими хрипами, я слегка ослабил захват цепи. Нет!… Не торопись, дорогая! Вначале — поговорим…
Ведьма, почти лишившись сознания, рухнула на колени, взахлёб глотая живительный воздух. Так-то лучше… Я помедлил пару мгновений, позволив ей отдышаться, и подхватил её под плечи, заставляя встать на ноги — нужно было уходить отсюда, и поскорее…
Что за… Тень?!
Я едва прикоснулся к ней… Эльфа судорожно всхрипнула и… забилась в конвульсиях! От неожиданности я не удержал её, и колдунья кулём повалилась мне под ноги, лицом прямо в снег.
Я навис над ней, потянул за плечо. Она тяжело откинулась на спину… Все мои подозрения в том, что это очередная уловка, тут же развеялись лёгким дымом на ветру. Белки глаз в просветах дрожащих век, кровавая пена на губах… Безымянный, что происходит?!
Я тряс её, словно грушу, бил по щекам… Бесполезно.
Ведьма умирала.
Что-то убивало её на моих глазах, и я никак не мог понять, что же… пока случайно, краем глаза не зацепил собственный перстень на правой руке. Агмарилловый сердечник, вставленный вместо камня, обычно совершенно незаметный на чёрной коже перчатки, переливался сейчас всеми цветами радуги!
Я рывком поднёс к глазам левую руку… Со вторым кольцом происходило то же самое!
— Не-е-ет!!! — зарычал я, посылая Приказ.