Изнанка судьбы
Шрифт:
Втягивались когти, истончалась и таяла шерсть, усыхали чудовищные бугры мышц. Чудовище всхлипнуло, закатило глаза и кулем осело на землю, превратившись в Зигфрида.
— Держи Гильома, — крик Тильды вывел меня из оцепенения, с которым я смотрела на эту сцену.
Воровской барон был уже в полусотне футов, непостижимым образом избегнув всех ножей, что фэйри швырнула ему вслед, он добрался до городского проулка и исчез меж домов.
— Сбежал! — Тильда только что не плакала от досады.
— Он вернется! — хлестнул
Все рванулись к телегам, в которые с утра были запряжены неутомимые мохноногие лошадки, и я успела порадоваться счастливому случаю, что надоумил Ринглуса поднять всех в пять утра, чтобы заставить собрать лагерь.
И уже в повозке меня посетила запоздалая мысль, что дело могло быть совсем не в слепой удаче.
Били копыта по утоптанному зимнему тракту, разлетался снег и камни из-под колес, скрежетали обода. Крепкие, низкорослые лошадки бежали, выбиваясь из сил, подстегиваемые кнутом и криками.
— Эх, запалим лошадей, — ругался Ринглус, сидевший на козлах, и снова охаживал коня вожжами.
Я скорчилась рядом, переживая страх пополам с восторгом. Мы ушли! Живые! И забрали Паолу! Показали всем этим мерзавцам, чего мы стоим. Пусть поостерегутся нас обижать!
Сколь ни ничтожна была моя заслуга в сегодняшней победе, я ощущала ее своей. Точно это я колдовала над стаканчиком с костями, швыряла кинжалы или разрывала чужую плоть блескучими, полупрозрачными когтями.
От последней мысли восторг как-то поутих, а к горлу подкатила тошнота. Слишком жутко смотрелись кровавые ошметки, что остались после незадачливой троицы бандитов. Кто бы мог подумать, что флегматичный, не слишком-то умный Зигфрид на самом деле…
Что он такое на самом деле, я додумать не успела, потому что Ринглус сунул мне вожжи.
— Правь, Элисон! Гони! — и раньше, чем я успела объяснить ему, что никогда не управляла повозкой на такой скорости и вообще боюсь, не умею, не смогу, перелез с козел внутрь телеги.
Я вцепилась в кожаные ремни. Лошадь, почувствовав мою неуверенность, сбавила темп. Свист и крики ее подстегнули, но ненадолго. Две другие телеги медленно обгоняли нас.
— Догонят ведь, — мрачно буркнул вернувшийся Ринглус. В руках у него был серый мешок. — Нет, нет. Правь, Элисон. Я буду занят.
Он извлек из мешка длинный бурый стручок, закинул в рот. Энергично заработал челюстями, разминая в кашицу, достал следующий.
— Может, потом поешь? — крикнула я. — Я не умею гнать, как ты.
Он отказался от поводьев, жестами показав, чтобы я продолжала править, и взял сразу три стручка. Нижняя челюсть непрерывно шевелилась, щеки Ринглуса надулись, точно у хомяка.
Я привстала, щелкнула вожжами и прикрикнула. Кобылка чуть прибавила ходу. Сейчас мы были последними, а за спиной нарастал шум погони. За последние часы мы выбрали всю полученную
Ринглус сунул в рот целую горсть стручков. Щеки его чудовищным, невозможным для человека образом раздулись и побагровели. Жестами он снова показал «Правь!» и полез назад. Я опять щелкнула вожжами. Желание посмотреть, что он там задумал, боролось с паникой, которая приказывала бежать не оглядываясь. Впереди показалась мелкая речушка в ледяном панцире и деревянный мост.
Мы влетели на мост, колеса прогрохотали по деревянным брусьям. Откуда-то сзади я услышала звук, похожий на очень громкий «бульк», и странное шипение. Нос уловил едкое зловоние отхожей ямы.
— Гони! — снова крикнул Ринглус. — Быстрей!
В спину ударил треск, плеск воды и грохот бревен о бревна. Потом Ринглус грубо пихнул меня, требуя уступить место. Я с облегчением подчинилась и поползла смотреть, что там творится сзади.
Берег был чист. Там, где минуту назад стоял не новый, но вполне крепкий мост, теперь дорога обрывалась прямо в реку. Обломками гнилых зубов в темной бурлящей воде высились опоры, лед на месте бывшего моста истаял, ноздреватые края полыньи крошились, шли трещинами. Наши преследователи вылетели на холм и осадили лошадей. Такого они явно не ожидали.
— Получилось! — в полном восторге заорала я, ощущая себя полностью причастной к этой победе. Кто, как не я, правил повозкой?! — Ринглус, они отстали! А что ты сделал с мостом?
— Плюнул в него. И не радуйся, дитя, — голос коротышки был напряжен и мрачен. — Они спустятся ниже и перейдут по другому мосту. Или по льду. Мы выиграли всего пару часов. А лошади почти без сил.
— Может, им надоест за нами гнаться? — робко спросила я, усаживаясь рядом с Ринглусом. — Мы уже так далеко от города.
Он усмехнулся с горечью:
— Чтобы монгрел Гильом Труйльфу простил подобное оскорбление? Нет. Можешь сказать «спасибо» Паоло. Мы нажили серьезного врага.
— А он монгрел? — вот никогда я не научусь отличать их от людей.
— Как и большинство воровских баронов. Выродок клана Скользящих-в-Тени. Как бы иначе он, по-твоему, сумел увернуться от кинжалов Тильды? — Ринглус стукнул себя по лбу. — Думай, проклятая башка! Думай! Как сбежать, когда сбежать невозможно?
— Спрятаться?
— Не говори глупостей. Где ты спрячешься на тракте?
— В лесу?
— Ха, нас найдут по следам. И далеко мы не уедем. Колеса увязнут в снегу.
— На Изнанке, — краснея, предложила я. Конечно, Ринглус подумал про этот вариант, и, если мы с самого начала не бежали по Изнанке, значит, была веская причина.
Он скептично посмотрел на меня. Кажется, я совсем пала в глазах директора:
— Может, ты знаешь, где тут ближайший переход? Желательно по пути, и такой, чтобы Гильом о нем не слышал.