Изнанка желаний
Шрифт:
Выбросить или нет? Лишаться зеркал было откровенно жалко. Может, в будущем найду способ защищаться от нежелательного внимания, тогда поставлю их обратно. На этой оптимистичной ноте я тщательное обмотал зеркала найденными на антресоли тряпками. Проверил, чтобы не проглядывало ни кусочка отражающей поверхности. С глубоким удовлетворением потёр ладони, предвкушая заслуженный праздничный ужин…
И чуть не схлопотал сердечный приступ, когда позади проворчали:
— Ежель вы от сестёр прячетесь, вам такие предосторожности не помогут.
Я
— Во-первых, если хочешь заглянуть в гости, стучись. С той стороны входной двери, — Я замолчал на секунду, сообразив, что лучше домовому не показываться на глаза соседям, — Во-вторых, если всё-таки зашёл сюда, появляйся передо мной, а не сзади. А если бы я подумал, что на меня напали?
— Как угодно, — пожал плечами Петруша.
— Так что ты про зеркала говорил?
— Если у вас с ними волнения, избавьтесь от зеркал насовсем. Ваши сестрицы, если им на хвост наступить, мёртвого из-под земли достанут, а уж про вас разузнать им труда не составит. В крайнем случае раздобудут какую-нибудь вашу вещичку или, примера для, волосок. И по этой тропке выйдут к нужному зеркалу. Вылезут ночью да и придушат вас.
Я почесал затылок, переваривая предупреждение Петруши.
— Это в каком смысле — вылезут?
— Те ваши сёстры, что злые и на расправу скорые, по отражениям расхаживать мастерицы. Шагнёт такая в гладь, а выберется в ином месте. И никакие тряпки не остановят.
Это что же, всё это время у меня в квартире находились целых два портала, через которые ко мне могли забраться миритритки? От волны запоздалого страха волосы на затылке встали дыбом.
— Ясненько, — протянул я и поднял оба зеркала. Прислонил к стене, — На помойку так на помойку.
Мелькнула, конечно, ехидная мысль: поднять их на крышу и выставить на козырёк мордой к улице. Чтобы, значит, любительницы нарушать тайну частной жизни прогулялись с высоты девятого этажа к асфальту.
Но миритриток это, скорее всего, не убьёт. А если и убьёт, репутацию мне такой закидон подпортит. Те, кто выжил, всегда могут обвинить меня в том, что я установил на них ловушку, а они ничего плохого не замышляли… И прости-прощай моя протекция у Нокса. Нет уж, лучше положиться на живую сигнализацию под названием Петруша. Он предупредит, если поблизости объявятся нежеланные личности.
— Спасибо за совет. И, Петруша, может, всё-таки пойдёшь ко мне служить? Записывайся в личные домовые. Будешь не вольным дворянином, а верным Савельичем. А я тебя в обиду не дам, если вдруг кто-нибудь из… моих сестёр на тебя набросится.
Пушистые уши встрепенулись. На медвежью мордашку наползло угрюмое выражение.
— Со всем уважением, вы — сами по себе, а я — сам по себе. Коли хотите прачку и кухарку, лучше жену сыщите. А то питаетесь — глаза б мои
Вообще-то, я не просил его оценивать праздничный ужин. И сам знаю, что никаких денег не хватит постоянно так питаться. Сегодня ночью пойду на разгрузку в ларёк — не к Андрею; этим магазином заведовал не очень-то приятный в общении среднеазиат. Надежды на скидку от этого типчика было мало, но полученных денег хватит на гречку с маслом. Может, и хлеба возьму.
Но сейчас-то организм требовал торта! И никакое ворчание свободолюбивого домового этого не изменит.
— А пришёл ты зачем? — грубовато спросил я.
Не то чтобы обиделся на отказ и наезд на свою диету… Но слова Петруши о жене напомнили мне о том, что я, в сущности, одинок. И не имел ни малейшего представления, как это изменить. А сейчас это будет ещё труднее. Меня и человеком-то теперь с натяжкой можно считать.
— Возле мусорных контейнеров, в пристройке, маленькое ихоровое пятно почуял. Вы б снесли зеркала на выброс да заодно стёрли грязь, пока всякая погань оттуда не полезла.
Так, а были ли у меня основания доверять Петруше? Что, если это попытка выманить меня из квартиры, чтобы…
Чтобы что? Для потенциальных врагов разницы между квартирой и помойкой при выборе места для драки не было. Сберечь жизни обычных людей, чтобы их не задело в бою? Да плевать население Изнанки на них хотело. Даже девочки-волшебницы не считали смерть парочки человек большой трагедией.
Пора выключать паранойю. Я подхватил зеркала под мышки и сказал:
— Проверю. Молодец, что бдишь!
Напоследок таинственно сверкнув глазами, Петруша безмолвно исчез из Фасада.
Я последовал за ним в Изнанку, но за те секунды, что шло преображение, домовой успел смыться. Я засвистела немузыкальный мотивчик и потопала к помойке.
Она представляла собой небольшой крытый сарайчик, небрежно слепленный из жестяных пластин. Внутри находились контейнеры с мусором. Предполагалось, что сарайчик будет закрыт для всех, кроме жильцов моего дома. Всем должны были выдать ключи, но что-то пошло не так. Ключа я так и не увидел, как, собственно, и двери, которой полагалось запирать пристройку.
Вход был открыт для всех и каждого, но особо на состоянии помойки это не сказалось. Рылись иногда в контейнерах оборванцы, не более того.
Я оставила зеркала у одного из контейнеров и огляделась. Ага, не соврал мой осведомитель. Асфальт в сарайчике усеивали пятна самого разного происхождения, липкие и дурнопахнущие, но ихоровое выделялось среди них особенно. Только оно чернело, поглощая свет, как крошечный осколок Ложной луны. Только на его поверхности формировались омерзительные бурые пузыри, которые медленно вздувались и лопались, распространяя отвратительную вонь. И только оно постепенно расползалось, раскидывало тонкие чернильные усики во все стороны, как гигантская амёба.