Изнанка желаний
Шрифт:
— В общем, — сказал я, собрав в кучу разбежавшиеся мысли, — после того как тебя отравили…
— Что-что?!
— Не отравили, а усыпили… Не эксперт в зельеварении. Но ты выхлебала кучу коктейлей и заснула. А это, кстати, натуральный кретинизм! Полезла в логово маньяков-расчленителей и с готовностью выпила всё, что они предложили.
— Во-первых, я пила не всё подряд, а манговые коктейли, — голос Алины был пропитан таким холодом, что я скосил взгляд на окна. Нет, изморозью не покрылись, — Во-вторых, перед нашим походом я приняла противоядия от всех известных
— Ну, жги на здоровье, — пожал плечами я. И насторожился, — Погоди-ка, то есть ты приняла меры предосторожности, чтобы не пострадать… А как же я? Мне противоядий нельзя было предложить?
Но Алина меня не слушала (или мастерски игнорировала). Рассеянно помахивая расчёской, она смотрела поверх моей головы.
— Если верить твоим словам, то колдуны изобрели новый декокт для нейтрализации волшебниц. Это плохо. Очень плохо. Такого не случалось уже несколько сотен лет.
— Если?! — возопил я, и миритрика обратила на меня своё царственное внимание.
— Расскажи всё по порядку.
Хоть просьба изрядно смахивала на приказ, я решил, что Алина заслуживает знать всё, что произошло с ней. Хотя я не доверял волшебнице до конца, по всему выходило, что мы с ней в одной лодке. Рано или поздно придётся выдать ей Риту, раз стехиоситка пропала с концами. Главное — убедить Алину не связываться с начальством, поскольку то могло участвовать в кражах и сотрудничать с чернокнижником, создавшим марионетку.
Часть с Максимом и Андреем Петровичем заинтересовала миритрику слабо. Она лишь фыркнула, когда я в общих чертах обрисовал идею Андрея о посмертии волшебниц.
— Очередная ересь, — заявила она, — его проверкой непременно займутся.
Это удивило меня. Если простого трёпа о таких вещах хватало, чтобы получить отряд инквизиции у своей двери, за каким хреном Максим болтал на щекотливые темы с натуральной волшебницей? Неужели он настолько оторван от реальности?
При упоминании марионетки Алина скрипнула зубами.
— Гадёныш действительно был среди них. Наверняка бармен. Кто ещё мог подмешать декокт?
Когда я дошёл до появления Владимира, миритритка нахмурилась. А после того как она услышала, что колдун забрал образец её слюны и дротик, покрытый вязким веществом, её рука сжала расчёску с такой силой, что переломила пополам. А она, вообще-то, была металлической.
— Ты. Отдал. Ему. Что? — Ровный тон Алины с отчётливыми паузами ясно показывал глубины её ярости.
— Он бы заполучил декокт так или иначе, разве нет? Изъял бы все бутылки, вытряхнул бы его из бармена или…
— А если не все они отравлены? А если бармену подсунули заранее отравленные ингредиенты? А если… — Сквозь пальцы кулака Алины, сжимавшего обломки, проступила кровь. Девушка отстранённо глянула на свою руку и разжала ладонь. Облизала порез и счистила с остатков расчёски разводы.
— Хорошо, что он получил только слюну, — выдохнула
Я тихо поддакнул. Шестое чувство подсказывала, что, когда миритритка находится в таком состоянии, бодаться с ней на тему причинённого ущерба чревато новыми потерями.
В задумчивости Алина затеребила мочку уха — милый жест, если не брать в расчёт то, что делала она это пальцами рассечённой ладони. Порез закрывался неохотно, кровь продолжала потихоньку выступать, и на ухо девушки попало крошечное пятнышко.
— Нужно доложить о произошедшем Старшим, — кивнула Алина своим мыслям и потянулась в карман за телефоном.
— Погоди-погоди! С этим лучше не спешить.
— С чего бы?
Я глубоко вдохнул. Что-то подсказывало мне, что моим догадкам волшебница не обрадуется.
— Я считаю, что в вашей Семье есть предатель, который помог открыть хранилище и сотрудничает с чернокнижником.
Алина застыла. На мгновение в её взоре блеснуло сомнение. Но оно быстро пропало.
— Поскольку ты дичок, я готова сделать вид, что не услышала твоего обвинения. Ты не имеешь ни малейшего представления о том, как сформирована Миритрия, на каких постулатах зиждется её основание. Мы — не сумасшедшие нокситки. Нам чужда разнородность Стехиоса. Наша Семья монолитна и едина. Пойти против этого принципа означает покуситься на правила, установленные в ней, предать саму свою суть. Об этом и речи быть не может.
Что ж, чего-то подобного я и ожидал. Хорошо ещё, что не напала. И тем не менее меня совсем не радовала перспектива делиться информацией с какой-то мразью, которая, возможно, отдавала приказ схватить нас тёпленькими на выходе из бара.
— Знаешь, я вроде как кое-что вспомнил насчёт своей инициации. Не уверен в подробностях, однако отдельные эпизоды всплыли в памяти. Но вот не уверен, что захочу делиться ими с кем-то, кроме тебя. Во всяком случае, сейчас.
— Грубый шантаж. И не менее грубая лесть.
— Я же не прошу тебя лгать начальству. Просто подожди немного, пока дело не прояснится. Тогда и доложишь обо всём.
В течение долгой, бесконечной долгой минуты Алина молчала. Затем пробормотала под нос:
— В правилах не указаны сроки…
И убрала руку от кармана. Я едва удержался от облегчённого выдоха. Который застрял в горле подавленным кашлем, когда телефон зазвонил у меня. Я мельком глянул на время — стоял глубокий вечер — и взял трубку.
— Приветик покушённым! — энергично начал Владимир.
Я впал в лёгкий ступор.
— Это которых покусали?
— Это на которых покусились. Но ближе к делу, как говорится. Я проанализировал вещество на дротике и слюну твоей подружки. С уверенностью говорить трудно, поскольку в слюне содержатся продукты распада, а не сам декокт, но предварительный результат таков: совпадение. Вдобавок я перетряхнул бар, до смерти перепугал Серёгу и забрал у него всё, что он подавал вам. То есть компоненты коктейля и квас.
Алина перестала топтаться у тумбочки. Уселась рядом на кровать. Не так, чтобы наши плечи соприкоснулись, но и не на другом краю.