Изоляция. История болезни
Шрифт:
– Он ещё ребенок! О чём ты думал? – Ясна не могла сдержать гнева и ярости. Руслан взял её за руку и повёл в туалет. Всё расплывалось перед глазами, она хотела расплакаться, ударить, уничтожить его.
В тесной туалетной комнатке Руслан прижал её к себе. Он дал жене вволю колотить по его груди кулаками, позволял кусать пальцы, зажимающие бранящийся рот. Когда Ясна устала и выбилась из сил, он умыл её холодной водой – от смоки ничего не осталось, весь карандаш стекал по щекам к подбородку.
– Я панда? – жалобно спросила Ясна.
– Ты моя жена. И я тебя люблю. А сейчас приведи себя в порядок, пицца готова. Ты пойдёшь
Это отрезвило Ясну. Она подержала ладони под холодной струёй из-под крана, приложила их к глазам, чтобы скрыть опухлость, впервые пожалев, что не использует компактную пудру, затем пригладила растрепавшиеся волосы и вернулась к столу. Обед прошёл в молчании.
***
После Руслан прямо в машине решил поспать. Два оговорённых часа Ясна гуляла по Пскову, смотрела на реку с моста – не зря её называют Великой – и обдумывала сказанное мужем. А что, если он безумен? Она читала о таком, когда люди от страха за семью выдумывали несуществующие опасности, мировые заговоры и посещения инопланетян. Что тогда? Бежать? Вести на экспертизу? С другой стороны, а если он прав? Изменить имена он предложил ещё 12 лет назад. Не может же у него быть такая затяжная болезнь, и она, Ясна, не обнаружила этого ранее. Может ли она довериться кому-то ещё в этом мире? Ответов не было.
Мимо пронеслась скорая помощь с пронзительной сигнализацией. Ясна огляделась. Рядом закашлялся молодой человек. Прохожие шарахнулись от него, как от чумного. На некоторых были медицинские маски. Даже воробьи выглядели подозрительно: не сбивались в весёлые стайки, радуясь теплу, как это положено весной, а сидели нахохлившись на перилах моста, на поребриках и странно смотрели на суетливых людей.
По крайней мере, с Русланом больше шансов поскорее увидеть сына – до дачи остались считанные километры. И ключи от питерской квартиры у мужа, как и её, Ясны, документы: он забрал их после встречи с гаишником и положил в нагрудный карман. Немного вариантов он ей оставил, продумал всё до мелочей. Ясна вернулась в машину, и они тронулись в путь.
Через два с половиной часа машина свернула с асфальта на лесную дорогу. Дождь хлестал по крыше пикапа, но Ясна его не слышала. Она не смотрела на Руслана, который крепко держал руль. Ей не нужно было видеть, чтобы знать, как плотно сжаты его губы и взгляд сосредоточился на опасной дороге. Уже стемнело, управлять автомобилем нелегко, они вполне могли разбиться. Но девушке было всё равно, она впала в оцепенение.
***
Ясна, получившая ответы сразу на все вопросы, мучавшие её последние месяцы, злилась на мужа за излишнюю конспирацию. Она давно спрашивала, зачем им мимикрирующая одежда, наборы выживальщиков, инструменты, розжиг, боеприпасы, каски. В другой ситуации она бы, несомненно, гордилась им. Но сейчас он был причиной побега Алекса, и этого Ясна не могла простить.
Когда полчаса назад их остановил на трассе очередной патруль ГИБДД – её так и подмывало намекнуть на осмотр машины. Хотя она знала, что Руслан выкрутится, он был не по зубам толстому ленивому инспектору в сползающих штанах и его тощему напарнику с сигаретой в зубах. Инспектор проверил документы. Затем потянулся
Ясна была уверена, что муж легко справился бы с ними даже в случае необходимости оказать физическое сопротивление. Она украдкой взглянула на него. Рослый, широкоплечий, словно вытесанный из камня, её Руслан обладал врождённой силой. И если не получалось подчинить себе людей внушением, которое он развил до высочайшего уровня, мужчина легко справлялся с обидчиками с помощью мускулов, закалённых ежедневными тренировками. Вывести этого человека из себя было сложно. Это удавалось только тем, кто откровенно врал, грубил или покушался на то, что принадлежало мужу. Например, на землю.
Когда они только выбрали участок и начали обустройство, местные бандиты решили организовать неподалёку нелегальную утилизацию мусора в глобальных масштабах. Ясна не знала, какие связи подключил её муж, но мусор бесследно исчез вместе с нарушителями закона.
Вот так всегда он всё решает грубой силой, потому и сын оказался в опасности, один вдали от дома. Ясна заскрежетала зубами от злости, её ноздри начали раздуваться, а глаза загорелись зелёным пламенем, как обычно в минуты гнева.
Машина остановилась, Руслан заглушил мотор. Приехали.
– Что не так? – спросил он у жены.
– Сам знаешь, – отрезала Ясна и первая выпрыгнула под проливной дождь. – Что теперь?
Руслан спокойно вышел, осмотрелся.
– Всё в порядке, можешь начинать носить вещи в дом. И не потревожь людей.
– Но дождь… – в голосе девушки послышалось возмущение.
– Ты знаешь, капризы не помогут, без тебя всё вымокнет. Мне нужны твои руки, милая.
Ясна схватила из кабины гитару в чехле, свой рюкзак и рюкзак мужа.
– Стой. Инструмент я сам. Ампулы с вакцинами в чехле. Если разобьёшь хоть одну – считай, убила человека. И с остальным, пожалуй, тоже сам. Иди в дом.
Ясна оставила его рюкзак и гитару в покое, предоставив Руслану разгружать машину, и поспешила к сыну.
На двери был замок. Почему он здесь? Тёмные окна уже поселили в сердце матери опасения, а закрытая дверь только их подтвердила. Девушка нетерпеливо шарила в рюкзаке, еле дождалась, пока выудит ключи из груды вещей, провозилась вечность с засовом и, наконец, заскочила внутрь.
В доме было пусто. Ясна обошла комнаты – всё осталось нетронутым с момента их последнего приезда. Замерла, глубоко дыша. Как она могла быть такой наивной! Послушала мужа, уверявшего, что Алекс наверняка здесь. Чувство вины смешалось со страхом и злостью на саму себя, от этого коктейля не хватало воздуха. Заболело в груди. Нужно успокоиться. Ясна взяла себя в руки, глубоко и ровно задышала. Она обязательно найдёт сына. Даже если муж будет против. Никто её не остановит.