Изумрудные ночи. Дилогия

Браун Вирджиния

Пальцы Трейса вцепились ей в руку, он чуть ли не волоком тащил ее за собой, делая такие широкие шаги, что ей приходилось почти бежать.

— Медленно, — предупредил он ее, бросив на нее быстрый взгляд.

— Я могла бы сказать то же самое…

— Не сейчас. Мы почти пришли. Когда я толкну тебя вперед, беги прямо к отцу. Оставайся с ним или с любым другим мужчиной, который сможет тебя защитить.

«Защитить от чего?» — хотела она спросить, но не отважилась. Бетани направилась прямо к отцу, сидевшему рядом с Броди и обсуждавшему с ним фотографическое оборудование. Когда она резким движением опустилась рядом, на его губах заиграла радостная улыбка,

которая тут же поблекла, стоило ему заметить ее побледневшее лицо и расширившиеся от ужаса глаза.

— Дорогая моя! Что произошло?

— Я не знаю, — призналась Бетани. — Я знаю только, что Тре… мистер Тейлор велел мне подойти к тебе и ждать. Он говорил что-то о защите, а в зарослях вокруг дороги прятались белые лица, а сейчас…

Броди тут же вскочил на ноги и, не говоря ни слова, скрылся в темноте. Бетани переглянулась с отцом, обоим хотелось узнать, что так напугало мужчин.

Брэсфилд ободряюще похлопал Бетани по руке.

— Возможно, они просто предпринимают меры предосторожности, дорогая. Не волнуйся. Давай подождем их здесь, но для большей безопасности почему бы не взять вон те пистолеты?

Бетани знала, что ее отец никогда не помышлял о том, чтобы взять в руки оружие. Она со страхом наблюдала за тем, как он осторожно берет в руки пистолет и протягивает ей. Оружие было тяжелым и холодным. Бетани не могла также не беспокоиться о Трейсе, бродящем где-то в темноте. Вдруг на некотором расстоянии от них раздался звук, напоминающий человеческий кашель, но тут же сменился рычанием, слишком злобным и кровожадным, чтобы принадлежать человеку.

— Что это было? — задыхаясь, спросила Бетани, но отец понимал не больше, чем она. Они прижались друг к другу, озираясь по сторонам и сжимая пистолеты. Носильщики кечуа растворились в темноте, как и все остальные. И Бетани подумала, уж не оставили ли их одних для встречи с судьбой, какой бы она ни была. Но она знала, что это не так, потому что невдалеке раздавались хрипловатые окрики и выстрелы. Она видела прорезавшую тьму ярко-оранжевую вспышку.

Раздался еще один выстрел, потом пронзительный крик, сопровождаемый грубым ругательством. Голос был похож на голос Трейса, и у Бетани отлегло от сердца. Но что происходит? Кто эти люди в белых масках?

— Залезай-ка под брезент, — велел профессор Брэсфилд и подтолкнул ее. — Не бог весть что, но все-таки.

— Папа! А как же ты? А как…

— Оставайся там, что бы ни происходило, что бы ты ни услышала; не вылезай, пока кто-нибудь не скажет, что все в порядке. — Такого резкого голоса Бетани не слышала от своего отца ни разу в жизни.

Укрывшись куском брезента, выступающим теперь в роли укрытия, Бетани прислушивалась к многочисленным звукам, дрожа всем телом. Раздалось еще несколько выстрелов, наконец голос Трейса приказал прекратить стрельбу. Послышались тяжелые шаги, и наступила тишина. Ни криков птиц, ни рычания зверей, ни выстрелов.

Прошло несколько минут, и Бетани услышала чьи-то шаги, она крепче сжала пистолет, взвела курок и принялась ждать.

Когда раздался голос Броди, девушка вылезла из-под брезента. Облегчение немедленно сменилось тревогой, стоило ей увидеть перекошенное от ярости лицо Трейса, нависшего над Броди.

— Черт тебя побери, Броди! Нас всех могли убить из-за твоего героизма!

— Заткнись, Тейлор, я просто защищался! Я говорил тебе, что не желаю, чтобы мою голову насадили на кол, и не собираюсь предоставлять кому-то такую возможность!

Испуганная Бетани наблюдала, как Трейс двинулся по направлению к Броди и нанес

точный удар, от которого коренастый Броди полетел назад, но тут же вскочил на ноги с ужасной гримасой.

— Ты идиот, — процедил Трейс сквозь зубы, — эти индейцы просто проверяли нас! Когда ты, как последний дурак, начал стрелять в них, ты уничтожил последнюю надежду, что мы сможем без проблем пройти мимо. Теперь же нам остается только поворачивать назад и молиться, чтобы унести ноги.

Руки Броди были сжаты в кулаки, весь он излучал враждебность.

— Мне осточертели твоя ругань и затрещины.

— Тогда или сделай что-нибудь, или заткнись, — ледяным голосом ответил Трейс. — Мог бы заняться чем-нибудь более полезным, чем палить из ружья. — Губы Трейса скривились в презрительной усмешке. — Хотя у тебя уже выработалась привычка вести себя так, — тихим голосом, явно с намеком сказал Трейс.

— Если ты о том, что было тогда в Техасе, я…

— Ты знаешь, о чем я. И убирайся с моего пути. Я не собираюсь из-за тебя ставить под угрозу наши жизни.

— Бентворт нанял нас, чтобы мы дошли до конца. — Горящие недобрым огнем глаза Броди буравили собеседника. — И я, и Риган останемся.

— Тогда тебе лучше не вынимать пистолета, пока я не скажу, — отрезал Трейс. — Нам всем не очень нравится перспектива оказаться на колу благодаря тебе.

Свидетели этой сцены хранили молчание. Только профессор набрался духу и выразил надежду на то, что этот инцидент не скажется на судьбе экспедиции.

Бетани думала о том, куда делся Трейс. Он тем временем взобрался на каменную гряду, возвышающуюся над лагерем; его мускулы были напряжены, нервы натянуты до предела. Необдуманный поступок Броди мог послужить причиной куда более опасных последствий, чем можно было предвидеть. Трейс чувствовал, что кто-то следует за ними, но не подавал виду. Он не собирался совершать ту же ошибку, что в прошлый раз. Туземцы, скорее всего, ждали, что будут делать белые. Теперь все изменилось. Трейс выругался про себя.

Мог ли он осмелиться рисковать еще одной экспедицией? Он неминуемо столкнется с ожесточенным сопротивлением Брэсфилда, предложив повернуть назад, и прекрасно это понимал. А если они пойдут дальше и последует фатальный исход… Он не собирался рисковать жизнью Бетани Брэсфилд только для того, чтобы что-то доказать. Бывали минуты, как, например, эта, когда он жалел, что она не отстала от экспедиции.

Хмурясь, Трейс гибким движением поднялся на ноги и собрался идти по направлению к лагерю; какой-то предмет, блеснувший в высокой траве, привлек его внимание. Он остановился, потом спрыгнул с валуна, бесшумно приземлившись, наклонился и подобрал поблескивающую вещицу. Это был сломанный нож. Не просто сломанный нож; блестящее отточенное лезвие явно было изготовлено умельцем, жившим не в глуши Анд. У туземцев не бывает таких вещей; нож принадлежал белому человеку, и Трейс подумал о том, был ли это трофей индейцев или его обронил кто-либо еще.

Он сосредоточенно опустил сломанный нож в карман. На нем не было никаких следов, и если его обронил не индеец, то произошло это совсем недавно. Трейсу стало не по себе.

Глава 17

Профессор Брэсфилд почти пританцовывал от с трудом сдерживаемого возбуждения.

— Не могу поверить, что мы подошли к последнему этапу нашего путешествия! Успех близко, я чувствую!

Трейс, встревоженный последней находкой, покачал головой:

— Не стоит так радоваться, — хмуро заявил он. — Мы еще не добрались.