Изумрудный Армавир
Шрифт:
— Не признаетесь по-хорошему, тогда и я с вами буду по-взрослому. Без скидок на нежное детство обойдусь, — объявил я ультиматум.
— Какая сейчас разница? Докажи сперва, что мы сюда не зря с плавками припёрлись, а потом командуй, — отрезал четвёртый.
— Хорошо. Значит, без скидок, — сделал я неутешительный вывод. — С кого начнём? Кто не побоится получить молнию в зад?
— Ну, я не побоюсь. Стреляй свою молнию, — съехидничал близнец номер восемь.
Я перестал пикироваться и глубоко задышал, чтобы кое-как успокоиться
«А так даже лучше. Хохму им устрою. Век мои занятия помнить будут», — думал я, копаясь в мыслях и выбирая, чем бы таким не просто удивить, а сразить наповал спесивых коллег и соратников.
— Что мнёшься? — подначил восьмой. — Расскажи уже, какие молнии научился запускать.
— Выходи на середину и включай пещеру. Руками своими включай. Молниями своими! — пошёл я вразнос на восьмого. — Не дрейфь. Безболезненность гарантирую.
— Ага. Сейчас, — не поверил Александр из Феония и с места не тронулся.
— Я серьёзно. Пещеру нужно включать и выключать. А то как слепые котята. Дальше своего носа… Марш на средину. Под самое окошко. Выполняй команду! — накинулся я на неверующего Фому из восьмого мира. — Подними обе руки вверх и в стороны. Представься пещере, кто ты, из какого мира прибыл.
— Если всё это сделаю, отстанешь от нас? — брезгливо спросил восьмой.
«Его что, подменили? — опешил я от такой бесцеремонности. — Или их обоих подменили? Явно же не своими словами бросаются. Миры сговорились? Мозги им промыть успели? Вот оно как. Чтобы я не натворил чего-нибудь без их ведома. Ах вы… Мирные миры. Но и я не лыком шит».
Я закончил колебаться и принял нелёгкое решение ничего не демонстрировать, и ни о чём не рассказывать. Ничего не предпринимать до тех пор, пока меня сами близнецы умолять не начнут. Пока им настолько обо всём узнать захочется, что никакие мировые «подсказки» их не остановят.
— Сделаем ещё лучше, — сказал я своим помощникам. — Оба дайте слово посредника, что сделаете всё так, как я вам только что сказал, но уже после моего ухода. Перевоспитывать я вас не собираюсь. Когда штанишки свои замараете, тогда и поймёте, что не шутил. А после чтобы каждый свою четвёрку этому фокусу обучил. Каждый. Как обучите, так доложите. А я пока побуду на карантине.
С этими словами я отвернулся и подошёл к своему выходу номер двенадцать. Никто в след ничего не обещал, и мне пришлось остановиться уже у самой стены.
— Так даёте слово? Или и на это у вас кишка тонка? Ладно. Подожду, пока яблочко созреет. Подожду.
Я не стал прислушиваться к шёпоту за спиной, а отдался бушевавшим волнам мурашек и неистовой кадрили волос. Шагнул в ракушечную стену.
Глава 10. Секретная беседа с дядькой Угодником
— Ничего с моей затеей не вышло! — крикнул я Скефию в синее небо на выходе из пещеры. — Пока мои плюшевые забияки к переменам не готовы. Обождём немного. А сейчас доставь меня, пожалуйста, домой.
—
— Отставить перелёт, — распорядился я, а мир и не торопился с моим взлётом. — Здравия желаю, Николай Григорьевич.
— И тебя с праздником, — ответил дядька и вышел на тропинку из высокого сухого бурьяна.
— С каким это? И где Давидович? — растерялся я не увидев рядом с Угодником чёрного монстра.
— Сегодня же второе октября. Твой праздник Жабы-Дирижабы. Или ты его ещё не учредил? Тогда извини. Я что-то напутал. Поторопился, — весело и беззаботно доложил дядька.
— Пока не уче… Что-то там. Пока не праздную. Других забот полон рот. То есть, неожиданные сюрпризы явились – не запылились. Но о них потом поговорим, — поддержал я разговор с Николаем и вспомнил, что он обещал поговорить со Стихией. — Новости какие-нибудь есть? Собирался же вчера к нашей подружке. Уже бывал?
— Потом об этом. Айда за байком и домой. Нам на вечер кое-чего прикупить надо. Праздник же. Встреча с твоим батькой, — продолжил елейные речи Николай. — Тебя специально дожидался. Еле сдюжил. Ведь сегодня с тобой песенки разные петь будем.
— Какие ещё песенки? Какой праздник? Поехали сперва к деду. Там поговорим с глазу на глаз, — попросил я дядьку, собираясь затащить его в подвал и подробно обо всём расспросить.
— Вот и я говорю. Пора. И про стихийные новости потрещим, — согласился Угодник, и мы пошли за Давидовичем.
«Что-то не так, — заподозрил я неладное. — Раньше он никогда ни от кого Давидовича не прятал. Что-то тут нечисто. Он от меня его скрыл? Сидел и ждал, пока я в пещеру, а потом обратно? А зачем? Знал наперёд, что у меня с обучением ничего не выгорит?.. Точно. Но о таком открытым текстом спрашивать не буду. Нужно как-нибудь деликатнее».
Мы оседлали колосса прямо в овражке. Сразу уселись на него прямо на крутом спуске. Я засомневался, что у нас получится благополучно съехать с горы, но Угодник и не собирался этого делать.
— Скефий, родной. Помчались с ветерком, — попросил Николай открытым текстом, и нас сразу же подняло вверх и понесло в сторону Кубани.
Через минуту мы коснулись колёсами дорожного асфальта, Давидович сразу же завёлся, и вся наша троица, как ни в чём не бывало, поехала по кубанскому мосту в гости к деду Паше.
— Я с Павлом сегодня уже виделся. На смех он меня поднял, когда признался, что собрался команду свою учить, — сказал я Угоднику, когда мы свернули на улицу Майкопскую.
— Не переживай. Как приедем, сразу в сарай дуй. Там говорить будем. О глобусе и о работе. О подружке с зелёными глазками. Об удочке. О несоответствиях во времени, в памяти, в количестве соседок, — предложил Николай свой план на ближайшую перспективу.
Мы, не торопясь, подъехали к дедову двору, и я спрыгнул с сиденья. Угодник не стал въезжать в дедовы владения, а оставил Давидовича на улице.