Изверг
Шрифт:
Доктор медицины Артур У. Баркли. Отдел главного медэксперта.
В переводе на нормальный язык это означало, что кого-то прикончили. Тело отвезли в морг, и там какой-то ненормальный тип заботливо изучил разбитое лицо и проломленный череп и пришел к выводу, что смерть вызвана, "вероятно, сильным сотрясением мозга". Барнс понимал, почему на его столе ещё нет полного донесения, но и то, что он изучил, его потрясло. Нельзя ожидать, кисло подумал он, что кто-то будет толкаться вокруг места преступления среди ночи. Тело перевезли
Никто не начинает работать до десяти, и никто не задерживается после пяти. Ужасная страна. Каждый думает только о себе и работает только от и до.
Разумеется, кроме того типа, что убил девушку. Ему переработка не помешала, вовсе нет.
"Семнадцать лет, - подумал Барнс.
– Господи, ведь и моему сыну семнадцать". Он подошел к дверям кабинета. Был он низенький, крепко сложенный, с головой, как валун каменоломни. Его маленькие голубые глазки, которые непрерывно бегали вверх-вниз, всегда были настороже. Ему не нравилось, когда убивали людей. Ему не нравилось, когда молодым девушкам разбивали головы. Распахнул дверь.
– Хэл!
– позвал он.
– Зайди ко мне! Начал расхаживать по кабинету. Уиллис вошел и молча остановился, заложив руки за спину.
– На очках что-нибудь нашли?
– спросил Барнс, продолжая прохаживаться.
– Нет, лейтенант. На уцелевшем стекле виден был отпечаток пальца, но маловероятно, что нам удастся что-то выяснить по одному отпечатку.
– А что с тем типом, которого вы задержали вчера ночью?
– Рэндольф? Он зол, как черт, что все до капли разболтал. Видно, боится, что в суде ему это не пойдет на пользу. Все время орет, чтобы ему вызвали адвоката.
– Я имел в виду тот отпечаток пальца.
– Нет, это не его отпечаток.
– Думаете, той девушки.
– Нет, лейтенант. Это мы уже выяснили.
– Значит, Рэндольф не наш человек.
– Нет, лейтенант.
– Я и не рассчитывал, что это он. Девушку, очевидно, убили в то время, когда он был с вами.
– Да, лейтенант.
– Чертовски жаль, - сказал Барнс.
– Чертовски жаль.
– Снова начал расхаживать по кабинету.
– Чем занимался северный комиссариат?
– Они заняты делом. Хватают всех сексуальных извра-щенцев.
– Можете им помочь. Просмотрите наши картотеки, и пусть ребята берутся за работу, ладно?
– Он помолчал.
– Думаете, это сделал наш грабитель?
– Очки говорят за это, лейтенант.
– Значит, Клиффорд наконец сорвался, мерзавец!
– Возможно, лейтенант.
– Меня зовут Пит, - сказал Барнс.
– К чему эта официальность?
– Ну, лейтенант, в общем, у меня есть идея.
– В связи с этим случаем?
– Да. Если это сделал наш грабитель, лейтенант.
– Пит!
– рявкнул Барнс.
– Итак, Пит, этот сукин
– Этот участок не так уж и плох, - задумчиво возразил ему Барнс.
– Ах, Пит, - вздохнул Уиллис.
– Ну ладно, пусть он прогнил и смердит. Мы делаем все, что можем. Черт возьми, а что от него ждать? Райские кущи с ангелами?
– Нет. Но мы должны их охранять, Пит.
– А мы что, этого не делаем? Триста шестьдесят пять | дней в году, и так каждый год. Газеты интересуются только громкими скандалами. Этот проклятый грабитель...
– Значит, мы должны его взять. У северного комиссариата такие проблемы все время висят на шее. Еще один труп. Все мы видим только трупы. Думаешь, очередной труп на них как-то подействует?
– Они неплохо работают, - заметил Барнс.
– Знаю, знаю, - нетерпеливо ответил Уиллис.
– Но, думаю, моя идея им поможет.
– О'кей, - сказал Барнс, - я слушаю.
В пятницу пополудни в гостиной стояла печальная тишина. Молли Белл уже выплакала все слезы и теперь сидела молча. Ее муж замер напротив, а Берт Клинг растерянно стоял в дверях, гадая, зачем он, собственно, пришел.
Он отчетливо помнил Дженни, как она окликнула его, когда он уходил в среду вечером. Невероятная красавица, которую грызли опасения и заботы, омрачавшие ей жизнь. А теперь она была мертва. Странно, но он чувствовал себя в ответе за это.
– Она тебе что-нибудь сказала?
– спросил Белл.
– Не слишком много, - ответил Клинг.
– Казалось, её что-то мучает... Она казалась... весьма циничной и искушенной для своего возраста. Не знаю.
– Он покачал головой.
– Что-то с ней было не в порядке, - сказала Молли. Голос у неё был очень тихий, едва слышный. Теребила носовой платок, который уже высох, потому что не стало | слез, чтобы его намочить.
– Полиция полагает, что это дело того самого грабителя, милая, ласково произнес Белл.
– Да, - ответила Молли, - я знаю, что они думают.
– Милая, я знаю, как тебе тяжело...
– Но что она делала в Айоле? Кто завел её на тот пустырь у моста Гамильтона? Она пошла туда одна, Питер?
– Думаю, да, - ответил Белл.
– Зачем ей нужно было идти туда? Зачем семнадцатилетней девушке забираться в такую глушь?
– Не знаю, милая, - сказал Белл.
– Дорогуша, прошу тебя, успокойся. Полиция его найдет. Полиция...
– Найдет? Кого?
– взорвалась Молли.
– Грабителя? Но разве они найдут того, кто заманил её туда? Питер, ведь это на другом конце города. Зачем ей забираться в такую даль?