Изверги-кровососы
Шрифт:
— Клево, — сказал Джоди, вполне удовлетворенная собой. После чего развернула газету и направилась в клуб, читая на ходу.
У клуба Джоди, не отрываясь от газеты, встала в очередь вместе с компанией хорошо одетых пижонов. Ей нравилось краем глаза ловить на себе взгляды мужчин.
Клуб назывался «753». Джоди казалось, что все эти новомодные клубы решили отказаться от названий и присвоить себе номера. Курт с его дружками-брокерами были большими поклонниками номерных клубов: утром в понедельник отчеты об их похождениях больше смахивали на уравнения: «Пошли в Четырнадцать Девяносто Два, потом в Десять
«Интересно, увижу ли я здесь Курта, — подумала она. — Надеюсь, увижу. Надеюсь, он тут с этим своим породистым плоскогрудым чудом. О, ей-то будет все равно, зато он подохнет тысячей смертей от ревности».
Тут до нее с другого конца улицы донесся вой сирен, и Джоди подумала: «Может, все же стоит научиться как-то обуздывать агрессию».
— Ты, в МЧП! — сказал вышибала.
Джоди оторвалась от газеты.
— Проходи, — сказал вышибала.
Минуя прочих в очереди, Джоди старалась не встречаться с ними взглядами. Какой-то парень схватил ее за руку.
— Скажите, что я с вами, — взмолился он. — Я уже два часа тут стою.
— Привет, Курт, — ответила Джоди. — Я тебя не заметила.
Курт отшатнулся.
— Ох. О боже мой. Джоди?
Она улыбнулась.
— Как голова?
Он пытался отдышаться.
— Прекрасно. С ней все отлично. Ты выглядишь…
— Спасибо, Курт. Приятно было повидаться. Я, пожалуй, зайду.
Курт заскреб воздух у нее за спиной.
— А можешь сказать, что я с тобой?
Джоди повернулась и посмотрела на него так, словно обнаружила в глубине холодильника с чем-то зеленым, пустившим в него корни.
— Меня выбрали, Курт. Ты же, напротив, — неприкасаемый. Не думаю, что ты сможешь соответствовать тому образу, который я пытаюсь создать.
Уже заходя в клуб, она услышала, как Курт сказал соседу по очереди:
— Она теперь лесбиянка, знаете.
«Да, — подумала Джоди, — надо еще поработать над своей агрессией».
«753» оформили в стиле Старого Сан-Франциско — а если точнее, Старого Сан-Франциско, сгорающего дотла, ибо Старый Сан-Франциско преимущественно этим и занимался. Посередине танцпола стояла древняя пожарная машина с ручным насосом. Из псевдоокон взметались целлофановые языки пламени с вентиляторным поддувом. Сопла в потолке моросили дымом из сухого льда на толпу молодых профессионалов, а те аритмично потели под слоями неформального хлопка и шерсти. Тут грандж-рокер во фланели; там растафара с дредами, весь в узелковой раскраске; какие-то неохиппи; щепоть белолицых пережитков новой волны с черной подводкой вокруг глаз, все такие отчужденные на вид, прикидывали варианты, в какой еще части тела сделать себе пирсинг; несколько безобидных хулиганов из пригорода — они привалили сюда в гигантских трехсотдолларовых кроссовках на пневматике, накачанных гелем и светящихся в темноте, как одобрено Национальной баскетбольной ассоциацией, снять телку, зачетную и убойную. Вышибала пытался создать репрезентативную выборку, но с модным суслом из микропивоварни по семь долларов за бутылку толпа неизбежно кренилась бы к привилегированному классу и
Джоди вспорхнула на табурет и развернула газету, чтобы не встречаться взглядами с пьяницей на соседнем табурете — тот уставился на нее из-под набрякших век. Не сработало.
— Пырстите, я не мог не заметить, что вы садились. Я тоже вот сел. Мир тесен, а?
Джоди кратко глянула на него и улыбнулась. Ошибка.
— Вам взять выпить? — спросил пьяница.
— Спасибо, не пью, — ответила Джоди, размышляя: «Зачем я вообще сюда пришла? Что я рассчитывала совершить?»
— Это из-за моей прически, да?
Джоди посмотрела на парня. Примерно ее ровесник и лысеет — скверная пересадка волос еще не вся вылезла. Похоже, его череп обстреляли из пулемета, заряженного кустиками поросли. Ей стало за него неловко.
— Нет, я действительно не пью.
— А минеральную воду?
— Спасибо. Я ничего не пью.
Из-за ее спины раздался мужской голос:
— Она выпьет вот это.
Джоди обернулась: костно-бледная рука подвинула к ней по стойке стакан с густой исчерна-красной жидкостью. Указательный и средний пальцы на ней казались короче, чем нужно.
— Они еще не отросли, — произнес вампир.
Джоди отпрянула от него так решительно, что чуть не опрокинулась с табурета. Вампир поймал ее за руку и придержал.
— Эй, приятель, — сказал Кустик Волос. — Руки.
Вампир отпустил Джоди, дотянулся и пригвоздил Кустика к табурету, положив руку ему на плечо. Глаза пьяницы расширились. Вампир улыбнулся.
— Она разорвет тебе горло и выпьет твою кровь, пока будешь умирать. Ты этого хочешь?
Кустик рьяно замотал головой.
— Нет, у меня уже есть бывшая жена.
Вампир отпустил его.
— Уходи.
Кустик соскользнул с табурета и убежал в толпу на танцполе. Джоди тоже вскочила и кинулась было за ним. Вампир поймал ее за плечо и развернул к себе.
— Не стоит, — произнес он.
Джоди перехватила его запястье и сдавила. Человеческая рука от такой хватки уже потекла бы кашицей. Вампир лишь ухмылялся. Джоди вперилась ему в глаза.
— Отпусти.
— Сядь, — сказал он.
— Убийца.
Вампир откинул голову и захохотал. На них было посмотрел бармен — эдакий мясистый спортсмен, — но быстро отвел взгляд. Еще один громогласный пьянчуга.
— Я могу тебя завалить, — сказала Джоди, не очень сама в это веря. Хотелось вырваться и убежать.
Не сбавляя улыбки, вампир сказал:
— Интересный газетный репортаж получится, нет? «Бледная пара уничтожает клуб в семейной ссоре». Начнем?
Джоди отпустила его запястье, но взгляд не отвела. Его глаза были сплошь черны, без всякой радужки.
— Чего ты хочешь?
Вампир перестал играть в гляделки и покачал головой.
— Птенчик, я хочу, разумеется, твоего общества. Теперь сядь.
Джоди снова забралась на табурет и посмотрела в стакан перед собой.
— Так-то лучше. Все почти закончилось, знаешь. Я не думал, что ты продержишься так долго, но увы, всему должен настать конец. Игра стала слишком уж публичной. От стада тебе придется отбиться. Они тебя не понимают. Ты уже не принадлежишь к ним. Ты их враг — и сама это знаешь, не так ли? Ты это знала с первой своей жертвы. И даже твой хомячок это знает.
Джоди затрясло.
— Как ты проник к нам в студию и украл книгу?