Извращенные эмоции

Рейли Кора

– Не знаю, способен ли ты вообще на такое, но прошу тебя, будь добр к Киаре.

Я взглянул на Джулию.

– Ты меня об этом просишь? – Я вскинул брови.

Она нахмурилась.

– Если у тебя есть сердце, пожалуйста, не делай ей больно.

– Меня учили, что ни в коем случае нельзя причинять боль женщине в ее первую ночь.

На глаза у нее навернулись слезы, но выражение лица было сердитым.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я!

– Киара – моя жена, взрослая женщина, и с этого дня она – часть Каморры. Это уже не твоя

забота, – предостерегающе посмотрел на нее я.

Джулия напряглась, но больше ничего не сказала. Как только музыка перестала звучать, я отпустил ее, и она вернулась к мужу, а я направился к братьям и Фабиано.

Киара

Римо Фальконе пошел в мою сторону, и я с трудом сдержалась, чтобы не убежать. Глаза его были почти такими же черными, как волосы. В его лице было нечто, говорившее о неукротимой жестокости, и дело было не в шраме, тянувшемся от его брови вниз, через висок к скуле. Ухмыльнувшись, он протянул мне руку. Так львы смотрят на газелей.

Его ладонь и пальцы были испещрены шрамами и ожогами.

– Ты должна взять меня за руку, чтобы мы могли потанцевать, – проговорил он, как мне показалось, с раздражением.

Подавив дрожь, я вложила свою ладонь в его. Я не смотрела ему в лицо. Меня бы это просто убило. Его пальцы сдавливали мою ладонь, но гораздо слабее, чем я ожидала. Второй рукой он мягко прикасался к моей спине, притягивая меня к себе. Мое тело сжалось, а горло сковало. Мне пришлось задержать дыхание. Он вел меня под музыку, но тот факт, что меня трясло, все усложнял. Он привлек меня еще ближе, и я резко выдохнула, ощутив прикосновение его крепкого тела.

Мои пальцы соскальзывали с его бицепса, пока я боролась с надвигавшейся панической атакой.

– Смотри на меня! – приказал он. Я не могла этого сделать. – Смотри! – Тихий настойчивый шепот заставил меня встретиться с ним взглядами. Выражение его лица не было злым, скорее оценивающим. Он будто изучал меня. – Это просто танец. Не превращай его во что-то большее. Не давай волю фантазии. – Я на мгновение пришла в ужас. Он очень напоминал Нино. Возможно, за маской порывистого и жестокого лидера он скрывал недюжинный ум. – А теперь сделай вид, что ты счастливая невеста. Это ведь праздник, – добавил он, и губы его сложились в жуткую улыбку.

Я изо всех сил попыталась расслабиться в его объятиях и придать лицу приятное выражение, но не уверена, что мне это удалось. Я отсчитывала секунды до конца песни, но когда она наконец закончилась, рядом с нами вдруг возник дядя Дюрант, и мной овладел ужас из прошлого. Я впилась ногтями в Римо, цепляясь за него и наверняка оставляя на его руках отметины.

– А сейчас и я хотел бы потанцевать со своей племянницей, – сказал дядя Дюрант, обращаясь к Римо, но не сводя с меня глаз, полных осознания произошедшего и триумфа.

Он не прикасался ко мне с тех ночей. Я крепко вцепилась в Римо, глядя на него снизу-вверх.

Он взглянул на меня своими темными глазами, слегка прищурившись. Пожалуйста, не позволяй ему со мной танцевать. Я не могла выдавить из себя ни слова. Дюрант потянулся ко мне, но Римо развернулся так, что оказался между мной и моим дядей.

Переведя взгляд на Дюранта, он не стал меня отпускать.

– К сожалению, не могу вам этого позволить. Мой брат хочет, чтобы она вернулась к нему.

– Это – традиция Семьи, – нахмурился дядя Дюрант. – Может, вы у себя в Вегасе и не чтите традиций, но мы им следуем.

Губы Римо растянулись еще шире, и я поняла, что мне он улыбался искренне, а сейчас – лишь из вежливости. В его улыбке было что-то зловещее.

– Мы тоже чтим свои традиции. В Вегасе, например, принято, что я могу отрезать язык тем, кто меня заколебал. Если вы настаиваете на соблюдении ваших традиций, мне придется настаивать и на соблюдении наших. А ваш язык будет прекрасно смотреться в моей коллекции.

Лицо дяди Дюранта покраснело. Он на мгновение задержал на мне сердитый взгляд, и я прижалась к Римо, но дядя отступил.

– Теперь можешь меня отпустить, – пробормотал Римо.

Разжав объятия, я, охваченная стыдом, сделала шаг назад. Римо держал меня за руку, не давая уйти. Он приложил большой палец к моему запястью точно так же, как это делал Нино.

– Что это было? – спросил Римо низким, зловещим голосом.

– Ничего. Он мне не нравится.

– Это была не неприязнь, Киара, – сказал он все тем же жутким голосом. Его пальцы еще сильнее впились в мое запястье. Собравшись с силами, я взглянула на него. Он сощурился, глядя на меня, словно был способен заглянуть в самые глубокие и темные уголки моей души. – Неприязнь не заставила бы тебя искать защиты в моих объятиях, уж поверь.

– Я не…

– Не ври мне. Теперь я – твой Дон.

Ничто не заставило бы меня раскрыть этот секрет: даже грозный хмурый взгляд Римо.

– Я не просила меня защищать, – прошептала я.

Он шагнул ближе, и я съежилась.

– Ты умоляла меня о защите. В отличие от Нино у меня нет проблем с тем, чтобы распознавать эмоции.

Я не совсем понимала, что он имел в виду.

– Ты не был обязан меня защищать. Ты ведь за меня не отвечаешь.

– Теперь ты – Фальконе. Жена моего брата. Ты – в моей власти. Поэтому я должен тебя оберегать.

Он еще крепче сжал мое запястье, не обращая внимания на то, что я вздрогнула, и потащил меня с танцпола в сторону Нино. Тот удивленно вскинул брови, глядя на брата. Римо буквально запихнул меня к нему в объятия. Несмотря на мое напряжение, Нино приобнял меня за талию и не стал убирать рук.

– Это был ее последний танец с кем-то, кроме нас, – заявил Римо. – Мне насрать на их традиции. Теперь она в нашей власти.

Нино прищурился.

– А что случилось?

– Ничего, – ответил Римо. – Но ее родственники начинают меня бесить.