Изъян в сказке: бродяжка
Шрифт:
Мэгг чувствовала, что её сердце в груди готово остановиться от восторга, на глаза навернулись слёзы, и она не пошла, а почти полетела вперёд по золотой дорожке навстречу сияющему Всевидящему Оку.
Святейший отец в белой сутане и с белой длинной бородой ждал её и протягивал к ней руку, приглашая. Мэгг остановилась, не видя, но чувствуя, что гости последовали за ней и заполнили собой весь просторный зал. Её взгляд метнулся в левую часть храма, ко второй двери, тоже открытой, и она уже не сумела отвести его.
Дорожка от этой двери была красной, и всю её покрывали металлические
Он был одет в жемчужно-серебристый костюм, казавшийся издалека белым, его чёрные смоляные волосы спускались на гордо развёрнутые плечи. Не оглядываясь, он лёгким шагом направился вперед, словно не замечая преград и насыпанного на дорожке сора, с ловкостью перешагнул через все верёвки — и оказался перед алтарём.
Кэнт крепче сжал локоть Мэгги, и рядом заговорил святейший отец:
— Дети Всевышнего, — произнёс он ласково, как будто Эскот и Мэгг были его собственными, горячо любимыми детьми, — вы стоите перед Оком его, которое всё видит и всё замечает, которое читает истину в ваших сердцах, как строчки в раскрытых книгах. Пусть истина будет и на языках ваших, — Святейшая книга лежала перед ним, но он не опускал в неё глаз. — Кто эта женщина и в чьих она руках?
— Я, — в гулкой тишине храма голос Кэнта прозвучал слабо и со старческим дребезжанием, — я, лорд Рион Кэнт, привёл в храм Всевышнего свою внучатую племянницу, леди Магарет Кэнт, мою законную наследницу.
— Кто ты, стоящий здесь мужчина?
— Тео, милорд Эскот.
Святейший отец посмотрел сначала на Мэгги (его заботливый, проницательный взгляд смутил её), потом на Эскота, протянул обе руки и коснулся их пальцев.
— Тео и Магарет, — заговорил он, — мужчина и женщина, ваш грядущий союз освящён Всевышним в день творения и благословляем им.
Мэгги задрожала — в голове закружились роем глупые мысли о том, что она совсем не ожидала выйти замуж так скоро, сомнения, достаточно ли она красива, чтобы стоять здесь, страхи за то, что вдруг откроется правда. Милорд Эскот, наверное, заметив её волнение, чуть повернулся к ней и, не нарушая хода церемонии, ободряюще улыбнулся. Уже сегодня, подумала Мэгг, она будет принадлежать этому мужчине, он станет её защитником и опорой, а она посвятит всю себя, все свои помыслы и стремления, его благополучию. Страх пропал — ей больше не было страшно, только немного непривычно. Вот-вот её назовут «миледи Эскот». Она была этому рада.
— Мужчина суть есть огонь, — продолжал между тем святейший отец, — женщина суть есть вода. Союз их…
Мэгг ощутила, как сладко и нежно сжалось сердце, и поняла не разумом, а душой, что в храм вошла леди Майла. Повеяло грозой и свежестью, и она не сумела сдержать улыбки. Ей было радостно, что верховная ведьма будет присутствовать на свадьбе.
— … есть единство двух противоположностей…
Наверное, и принц Афран здесь — он почти всюду сопровождал леди Майлу, и, в отличие от многих других, Мэгг, как ни старалась, не находила в этом ничего дурного.
— … в котором вода укрощает бешеное пламя…
Если
— … а огонь заставляет бурлить сонную воду…
У Мэгг дрожали пальцы, сердце всё громче стучало в груди, а музыка, в которой уже нельзя было различить голоса отдельных инструментов, звучала всё громче, постепенно вознося к вершинам блаженства.
— … так пусть ваш союз, Тео и Магарет…
Где-то на краю сознания мельтешили мысли о том, что уже ночью она станет женщиной и познает мужчину.
— … Будет освящён Всевышним. Здесь и сейчас, в присутствии свидетелей, — святейший отец поднял руку, готовясь осенить их знаком Всевидящего Ока, — я объявляю вас…
— Довольно.
Музыка смолкла мгновенно, рука святейшего отца замерла в воздухе, Мэгг резко обернулась на голос, и так же крутанулся Эскот.
В проходе в нескольких шагах от Ока стоял принц Афран. У него в руках был свиток пергамента, а лицо, обычно приветливое, кривила неприятная, злая гримаса.
— Ваше высочество, — проговорил осторожно святейший отец, — во время священного таинства бракосочетания…
— Простите, отец Киан, что нарушаю ритуал, но этот брак состояться не может.
— Что это значит, принц? — спросил Эскот раздражённо.
Мэгг окаменела.
— Милорд Эскот, я надеюсь, что вы не причастны к гнусному обману, которому мы все свидетели, — отчеканил принц, — лорд Кэнт, я был бы рад сказать, что верю также и в вашу непричастность, однако она возможна лишь в том случае, если вы страдаете старческим ослаблением ума и были введены в заблуждение. В любом случае, расследование будет проведено со всей тщательностью.
Никто не смел сказать ни слова, ни единого шепотка не звучало в огромном храме. Лорд Кэнт вцепился в свою трость так крепко, что, кажется, готов был её вот-вот сломать. Эскот недоуменно хмурился. А принц, хоть и стоял ниже алтаря, был подобен возвышающемуся над миром колоссу, и глаза его метали разящие молнии.
Мэгг чувствовала себя одиноким деревцем посреди поля в грозу. Вот-вот божественный огонь должен был обрушиться на неё во всей своей мощи, а она не имела возможности скрыться или даже упасть на колени и обратиться с молитвой к Всевышнему.
— Девица Магарет, — принц Афран даже не взглянул на неё, — самозванка и аферистка, в жилах которой нет ни капли благородной крови Кэнтов. Лорд Кэнт, вы признаёте, что участвовали в подлоге документов и намеренно ввели в заблуждение Его Величество, перед которым ручались за неё и подтвердили её личность?
Дед только что ещё стоял ровно, опираясь на свою трость, но едва прозвучали эти слова, как он захрипел и осел на пол. К нему кинулись слуги, Мэгги тоже рванулась помочь, но не успела — рука в черной перчатке её остановила. У неё за плечом выросла мрачная фигура тени — одного из легендарных слуг короля. Старый Кэнт хрипел, и слуги проворно оттащили его, кто-то что-то крикнул про лекаря, а потом и слуг, и деда забрали куда-то волшебным порталом. И, едва он покинул храм, принц Афран обратился к Мэгг: