Изъян в сказке: бродяжка
Шрифт:
Глава сорок четвёртая. В двух шагах от цели
Пока Мэгг танцевала, время летело незаметно. А оказавшись в тёмном уголке, сокрытая тенью, мучимая безумными подозрениями и тысячами вопросов без ответов, она чувствовала, что минуты ползут как часы.
Тени было совсем немного, поэтому о том, чтобы устроиться поудобнее, не шло и речи. Мэгг прижималась спиной к стене и боялась, что кто-нибудь решит занять укромный уголок. Конечно, пока она скрывалась в тени, её нельзя было ни увидеть, ни услышать, ни случайно наступить ей на ногу. Однако Мэгг
К счастью, банкет привлекал гостей больше, чем закуток у окна, и на Мэгг никто не натыкался. Никто её и не искал. Правда, Мэгг показалось, что Кгарет-лин, выйдя из комнаты, где собирались картёжники, несколько раз оглядел залу. Но он сам был таким потерянным и потрёпанным, что, наверное, ему было уже не так важно, что случится с Мэгг. Наверное, он снова проиграл, бедняга.
Время всё тянулось и тянулось.
В ожидании конца приёма Мэгг начала думать о том, что будет дальше. Почему-то ей вспомнилось, как за стенами Грейл-кора на них с Зои напали бандиты. Они заплатили Зои, а потом решили отнять деньги. А ведь могли и вовсе не платить, а убить сразу. А что если те, кто нанял Зои в этот раз, поступят так же?
Мэгг беззвучно всхлипнула от страха и попыталась убедить себя в том, что если она не ошиблась и заказал ограбление действительно милорд Эскот, то им с Зои ничего не грозит. Тео Эскот — благородный человек.
Она покачала головой. В сущности, она не знала, какой он человек на самом деле. Благородный человек ведь не платит десять тысяч золотом за похищение шкатулок, правда?
«Он был слишком милосерден», — сказал милорд Эскот. А до этого сообщил, что пытался спасти Мэгг.
Сердце сжалось от боли.
Он пытался её спасти, значит, он хоть немного был к ней привязан. Мэгг думала, что он забыл о ней сразу же, но он говорил — и она верила, что это правда, — что считал её жертвой. Конечно, он не мог бы пойти против принца, но он хотел бы это сделать!
Впрочем, какая разница? Теперь он её ненавидит.
А есть ли ей до этого дело? Она никогда больше не увидит милорда Эскота, если только Всевышний будет немного к ней благосклонен. И его ненависть ничего для неё не значит, равно как и его жалость или даже, — что, разумеется, невероятно, — любовь.
От стояния на одном месте болели ноги, а живот начинало подводить от голода. Во рту пересохло. Порядком разворошённые столики с закусками и напитками манили своей обманчивой близостью.
Чтобы отвлечься, Мэгг сумела найти и рассмотреть хозяина дома. Почему-то она предполагала, что он будет пожилым сумасбродом, однако на деле милорду Ткрог-кану едва ли исполнилось тридцать пять, он был достаточно полным, но двигался не без лёгкости. Вопреки ожиданиям, он был одет очень скромно — как будто решил, что пышности и красоты его имения более чем достаточно, чтобы подчеркнуть его богатство и положение.
В какой-то момент Мэгг увидела, как Ткрог-кан подходит к милорду Эскоту и делает резкий раздражённый жест. Эскот вскинул голову и что-то сказал, кажется, хлёсткое.
Ткрог-кан покачал головой, и после этого Эскот развернулся и вышел. Может,
Чтобы немного успокоиться, Мэгг принялась мысленно повторять план действий: как только уйдут гости, пройти вслед за милордом Ткрог-каном в его спальню, стараясь не потерять концентрацию и не выпасть из тени. В спальне осмотреться и найти спрятанную шкатулку из тёмного дерева с золотыми дубовыми листьями и замочком в форме жёлудя (Зои описывала шкатулку так старательно, как умела, и Мэгг неплохо сумела её себе представить). Потом — самое простое. Забрать шкатулку и покинуть спальню милорда, а с утра, как только слуги начнут суетиться у чёрного хода и во дворе, выскользнуть наружу.
Даже звучало это сложно. Что выйдет? Мэгг боялась думать об этом. И она не допускала даже мысли о провале, потому что если её поймают… Это будет конец.
Приём понемногу подходил к концу. Ещё немного потанцевали. Из карточных комнат раздавались всё более громкие взрывы хохота и всё более крепкие проклятия. И наконец, гости потянулись к выходу, благодаря хозяина за приём и ещё раз восторгаясь убранством дома и сада.
Сама Мэгг помнила, какое это нелёгкое дело — провожать гостей, и теперь, видя, что приём заканчивается, приготовилась ещё как минимум к часовому ожиданию.
Пара Дэкст-рок уходила в числе последних. Мэгг инстинктивно зажмурилась, услышав звучный голос миледи, разнёсшийся по опустевшей зале с удивительной громкостью:
— А что эта девушка, Тиа Тгарек? Эй, юный Стоу, куда вы дели свою партнёршу?
Стоу, как оказалось, тоже задержался и теперь со смехом сообщал, что госпожа Тгарек таинственным образом исчезла после первого танца.
К счастью, миледи Дэкст-рок не сочла исчезновение девушки с бала чем-то необычным и не предложила её поискать. Милорд Ткрог-кан тоже не насторожился, и пожилые милорды удалились.
Ткрог-кан фамильярно потрепал юного Стоу по волосам и спросил:
— Развеялся немного? — а потом расстегнул камзол и сбросил на пол посреди гостиной, потянулся.
Посторонних в зале не осталось. Появились слуги и, к огромной удаче Мэгг, начали тушить свет, причём делали это чудно: проходили вдоль зала и вынимали из углублений в стенах что-то вроде небольшим камней. Стоило вынуть один — и пропадало разом три магических светящихся шара.
— Люблю магию, — улыбнулся милорд.
— А отец не очень, — заметил Стоу. Они вдвоём подошли к столикам с остатками закусок. Ткрог-кан кинул в рот какое-то пирожное.
— Зря. Полезная штука.
— Он говорит, будь у ведьм возможность, они превратили бы нас в рабов, — у Стоу подрагивал голос, и то, как серьёзно он говорил с расслабленным и явно болтающим для развлечения дядей, Мэгг нашла бы милым и трогательным. Вот только сейчас она так боялась быть обнаруженной, что не хотела слушать никаких разговоров.
— Знаешь, в чём штука, племянничек? Они просто бабы. Сильные или слабые, не важно. Так что не превратят они нас в рабов, не бойся. Вон, будешь в Шеане, посмотри, как принц Майлу укротил, и всё поймёшь.