Изящная комбинация
Шрифт:
Сорокин с интересом взглянул на коллегу:
— Можно посмотреть проект?
Воронов достал из планшета несколько листов ватмана с детальными чертежами. Система выглядела продуманной и вполне работоспособной.
— А это что за папки? — Котов указал на отдельный шкаф под замком.
— Финансовая отчетность, — Кузнецов занервничал. — Но там особый режим доступа.
— У меня есть все полномочия, — я протянул ему предписание наркомата.
Документы в папках выглядели слишком аккуратными для рабочей
— Похоже на двойную бухгалтерию. Надо проверить детально.
В этот момент в подвал спустился Грановский:
— Товарищи, может, поднимемся в кабинет? Здесь сыро, неудобно работать.
— Нет, мы продолжим здесь, — я заметил, как Воронов украдкой показывает на дальний шкаф. — Дмитрий Алексеевич, помогите нам с техническими журналами.
Грановский нахмурился:
— Воронов, у вас, кажется, срочная работа в лаборатории.
— Инженер Воронов временно прикомандирован к нашей комиссии, — отрезал я. — Мы ознакомим вас с соответствующим приказом позднее.
За окошком под потолком падал снег. В тусклом свете ламп мы продолжали изучать документацию, постепенно погружаясь в реальное состояние производства, далекое от радужных отчетов.
Глушков незаметно показал мне записку: «За Вороновым следят. Его дважды вызывали в ОГПУ после его доклада о проблемах на производстве».
— Дмитрий Алексеевич, — обратился я к молодому инженеру. — После осмотра документации хотелось бы детально обсудить ваши идеи по модернизации.
Воронов благодарно кивнул, а Грановский и Кузнецов обменялись быстрыми взглядами.
— А теперь давайте посмотрим производство, — сказал я, когда мы разобрались с бумагами. — Уверен, там тоже есть на что поглядеть.
Мартеновский цех встретил нас удушающей жарой. Под закопченными сводами громоздились печи «Сименс-Мартен» выпуска 1910 года, их потрескавшаяся футеровка говорила о давно просроченном ремонте. Мостовой кран дореволюционного производства натужно скрипел проржавевшими блоками.
— Печи работают на предельной нагрузке, — Воронов шел чуть впереди, показывая дорогу. — Температурный режим держим по старинке, на глазок.
Величковский остановился у пульта управления, допотопной конструкции с латунными манометрами «Шеффер и Буденберг»:
— А где приборы контроля? Как измеряете состав газа в печи?
— Лабораторный анализ раз в смену, — пожал плечами Кузнецов. — Так всегда работали.
Сорокин уже изучал систему загрузки шихты:
— Посмотрите на износ механизмов. При такой разболтанности невозможно точное дозирование компонентов.
Я заметил, как Грановский незаметно показал что-то крановщику. Тот кивнул и начал разворачивать кран с коробом шихты прямо над нашими головами.
— Осторожно! — Воронов дернул меня за рукав, оттаскивая в сторону.
Короб с грохотом провернулся, просыпав
— Бракованный строп, — невозмутимо пояснил Грановский. — Надо бы заменить, да с запчастями туго.
Величковский внимательно осмотрел валявшийся на земле строп:
— Странно… Металл не показывает признаков усталостного разрушения. Похоже на преднамеренный надрез.
Грановский возмущенно ответил:
— Вы что, обвиняете меня в покушении на ваши жизни? Я вас умоляю, товарищи, давайте без липовых драм.
Мы пошли дальше.
За печами размещалась экспресс-лаборатория, тесная комнатушка с допотопным оборудованием. Микроскоп тоже архаичный, 1912 года выпуска, растрескавшиеся тигли, облезлый шкаф с реактивами.
— Как можно контролировать качество металла на таком оборудовании? — покачал головой профессор. — Да здесь даже нормальный спектрограф отсутствует.
— Я составлял заявку на новое оборудование, — тихо сказал Воронов. — Но ее даже не передали в наркомат.
Кузнецов нервно теребил пуговицу на сюртуке:
— Молодой человек преувеличивает проблемы. Завод стабильно выполняет план.
— План по тоннажу, — перебил я. — А качество металла? Процент брака?
Грановский достал из кармана золотой портсигар:
— Товарищ Краснов, вы, конечно, можете критиковать наши методы. Но завод работает так уже много лет. И ничего, справляемся.
В этот момент сзади раздался грохот, обрушилась часть кирпичной кладки одной из печей. Рабочие бросились врассыпную.
— Вот вам и «справляемся», — я повернулся к главному металлургу. — Это не завод, а музей промышленной археологии. Как вы собираетесь выполнять военный заказ на такой развалине?
— У нас есть определенные сложности… — начал Кузнецов, но осекся под моим взглядом.
Воронов протянул мне папку с документами:
— Вот полная статистика аварий за последний год. И мои предложения по модернизации.
Я пролистал бумаги. Картина вырисовывалась удручающая: изношенное оборудование, устаревшие технологии, отсутствие контроля качества. И явное сопротивление руководства любым переменам.
— Подготовьте список самого необходимого оборудования, — сказал я Воронову. — И полный отчет о состоянии производства. Без прикрас.
Грановский шагнул вперед:
— Товарищ Краснов, я бы не советовал торопиться с выводами.
— Выводы будут в Москве, — отрезал я. — А пока готовьтесь к полной модернизации. Все, совещание окончено.
Ситуация становилась все интереснее. Похоже, здесь придется не только обновлять оборудование, но и проводить серьезную чистку кадров. А я надеялся обойтись без этого. Не рубить сплеча.
Обедать мы вернулись в гостиницу. Сразу после трапезы я оставил команду в номере, а сам отправился пройтись по городу.