Изящная комбинация
Шрифт:
Да, точно. Помимо выполнения последней плавки, сегодня нам предстоит посмотреть испытания снарядов.
Экспериментальная партия. Посмотрим, как себя покажет новая сталь. Надеюсь, не хуже, чем броня.
Полигон артиллерийского НИИ встретил нас морозной тишиной. Термометр показывал минус двадцать четыре.
В предрассветных сумерках на огневых позициях замерли три орудия: знаменитая трехдюймовка образца 1902 года, новая полковая пушка 1927 года и опытный образец модернизированной системы.
— Начнем
Тухачевский, в распахнутой шинели, внимательно осматривал выложенные на брезенте снаряды. Его опытный глаз артиллериста подмечал малейшие детали.
— Внешне идентичны, — он взвесил на ладони два снаряда. — Но ваши чуть легче при том же объеме. Интересно, однако.
Зотов уже установил регистратор с часовым механизмом. Рядом техники монтировали новейшую рентгеновскую установку «Сименс» для проверки целостности корпусов после удара.
— Хронографы откалиброваны, — доложил Сорокин, проверяя приборы. — Готовы фиксировать начальную скорость и скорость у цели.
На полигоне установили три типа мишеней: стандартную броневую плиту, железобетонный каземат и специальный щит для проверки кучности стрельбы. За мишенями улавливатели для последующего изучения снарядов.
— Первая серия! — раздалась команда. — Стандартные снаряды, дистанция сто метров!
Грянул выстрел. Трехдюймовка образца 1902 года качнулась на лафете с характерными загнутыми станинами. Хронограф зафиксировал начальную скорость.
— Попадание в броневую плиту! — доложил наблюдатель. — Пробитие неполное, снаряд разрушился.
Следующие выстрелы показали схожую картину. Стандартные снаряды либо разрушались при ударе, либо давали значительное рассеивание.
— Теперь ваши снаряды, — Тухачевский дал знак заряжающим.
Первый же выстрел заставил всех броситься к мишеням. Снаряд из новой стали не просто пробил броневую плиту, он сохранил форму и застрял в песчаной подушке улавливателя.
— Невероятно! — Величковский рассматривал извлеченный снаряд через лупу. — Структура металла почти не нарушена. Идеальная кристаллическая решетка.
Следующая серия выстрелов по железобетонному казамату показала еще более впечатляющие результаты. Снаряды из новой стали пробивали бетон, не теряя формы, что значительно увеличивало разрушительный эффект.
— А теперь самое интересное, — Лазарев указал на новую полковую пушку образца 1927 года. — Проверим ваши снаряды в современной системе.
Модернизированная пушка с более длинным стволом обеспечивала большую начальную скорость. Снаряды из новой стали показали великолепную устойчивость в полете.
— Смотрите на кучность! — Сорокин показывал результаты замеров. — Рассеивание меньше на тридцать процентов. Форма
К полудню испытали все три системы. Результаты превзошли ожидания. Снаряды из новой стали показали лучшую пробивную способность, меньшее рассеивание, сохраняли формы после удара. Еще оставались стабильными при любых температурах.
Тухачевский изучал графики, вычерченные на миллиметровке:
— Знаете, товарищ Краснов, это не просто улучшение характеристик. Это революция в артиллерии. С такими снарядами эффективность наших орудий вырастет минимум в полтора раза.
— А вот результаты рентгеновского контроля, — Зотов разложил снимки. — Никаких внутренних трещин или деформаций после удара. Металл работает как единое целое.
В этот момент ко мне подошел Головачев:
— Есть дополнительная, информация, — он говорил тихо, чтобы слышал только я. — В Кремле очень заинтересовались результатами. Товарищ Сталин ждет вас сегодня в шесть вечера.
Я взглянул на часы. До встречи еще достаточно времени. На полигоне уже готовили новую серию испытаний теперь для модернизированной трехдюймовки, той самой, которой предстояло стать основой артиллерии РККА.
— Заряжай! — снова раздалась команда.
В морозном воздухе снова грянул выстрел.
После успешно прошедших испытаний я заехал на завод, переоделся, проверил дела и отдал необходимые распоряжения. А оттуда уже поехал к Сталину на доклад.
Попал к главе государства на удивление быстро. Меня уже ждали. Через десять минут, после того как я приехал, я уже сидел в приемной главы государства.
В приемной Сталина часы показывали без четверти шесть. Поскребышев, просмотрев мои документы, молча кивнул на массивную дубовую дверь кабинета.
Первое, что бросилось в глаза это простота обстановки. Никакой показной роскоши: длинный стол для заседаний, простые стулья, в углу большая карта СССР. На столе у окна аккуратные стопки бумаг, несколько остро отточенных карандашей, пепельница.
Сталин стоял у окна, набивая трубку табаком. На нем привычный полувоенный китель без знаков различия. Услышав мои шаги, он обернулся:
— Товарищ Краснов? Входите, — он говорил негромко, с характерным грузинским акцентом. — Серго много рассказывал о ваших успехах.
За столом уже сидели Орджоникидзе и Ворошилов. Климент Ефремович что-то помечал в блокноте карандашом.
— Присаживайтесь, — Сталин указал на стул. — Рассказывайте о результатах испытаний.
Я начал докладывать, стараясь быть предельно точным в цифрах и фактах. Говорил о новой технологии производства, об автоматизации, о результатах тестов брони и снарядов.
Сталин слушал внимательно, временами прохаживаясь вдоль стола. Его трубка почти погасла, но он, казалось, не замечал этого.