К чему приводит идеализм или любовь к стране вечнозелёных помидоров
Шрифт:
— Ты чё, чем-то недоволен, военный? — и, как правило, следовала добавка.
А это просто так, потому что старослужащему военному, обличенному доверием особым, было скучно.
Если оному хотелось проявить власть с пользой для службы, то вылавливался кто-нибудь из вечно нарушавших, по мнению стариков, порядок и дисциплину молодых. Ставился по стойке смирно и воспитывался. Слова разные говорились, конечно, но смысл их сводился к сакраментальному вопросу:
— Ты поал? Поал, нет? Чё, не поал? ("поал" — в смысле "понял").
И вопросы эти задавались очень раздражённым и злым тоном с видом совершеннейшего превосходства и непогрешимости в своей правоте. Потому что только
Таких вот коззлов удальцов-молодцов было в роте двое. Вот этот каптёрщик и кандедушка кодировщик. Если первый всё-таки ещё как-то был сдержаннее и выдержаннее, то второй… Он постоянно сидел в штабе. В своей каптёрке. Там и спал. А когда приходил в роту, соскучившись… В общем был он просто патологическим садистом, хотя и трус редкий. Вечно оглядывался и озирался. Как бы кто не увидел чего.
Вот такие были… игрушки… для взрослых и не очень умных мальчиков.
Но, тем не менее, вся эта каста была связана между собой общностью интересов. Люди одного круга, знаете ли. И что не менее интересно близость к ним считалась тоже своего рода привилегией. Как ни крути, а в руках этих деятелей были ключи к некоторым очень удобным и нужным ценностям и благам. Даже вручённое тебе прямо в руки письмо, минуя контрольное вскрытие или томительное ожидание, пока дедушки наконец решат раздать почту и молодым тоже, превращалось в действительно ПРАЗДНИК. А для этого надо было иметь отношения с почтальоном.
Конечно, были ещё ребята очень хорошие.
Слава Желтов, кажется, тихий и спокойный парень.
Юрка Лозовский. Он был с Украины. И вечно попадал в какие-то истории за счёт своей активности. Он всегда хотел сделать как лучше, а получалось у него, как всегда. Просто рок какой-то над парнем висел. Он прилично знал чешский и немецкий, кто-то у него из родных был совсем западных кровей и языки Юрка учил с детства "на дому", что называется. Так ему особист жизнь постоянно заедал. Лоза по телику ночью что-нибудь услышит, потом трещать начинает, осведомлённостью, блин, блистать в курилке. Ну а стукачей-то хватало, вот его потом и выворачивали замполит с особистом. Два друга-брата.
Лоза, будучи на смене, на ПЦ, сигнал поймал. "РЕЙНФОРДЖЕР". Было предупреждение. Это начало учений означало. Стопроцентный отпуск! Но хрен вам. Замылили! А всё его неуёмная активность. Чрезмерная, я бы сказал.
Но были и другие. В чем повезло, так это в том, что их было очень, просто очень ничтожно мало. Но были. Не буду их называть. Хотя и помню в общем-то неплохо. Но столько лет прошло, может, изменились люди.
Итак. Был такой младший командир у нас. Младший же сержант Д-н. Откуда-то из Подмосковья. Я уж и не помню сейчас. Но вот что интересно. Другие сержанты нас и гоняли и воспитывали, но я не помню, чтобы унижали, а вот этот кадр… У него был фетиш — его накачанный организм. Пришёл-то он, как ребята рассказывали, задохлик-задохликом, но накачался. И возомнив себя крутым и сильным, а, тем более что добавлялась и безнаказанность — казарма есть казарма. Вот и летали мы по контркурсам. Особливо он полюбил Васю. Был такой парень.
Вот Д-н. его и доставал. То выключателю Вася докладывал что-нибудь. То перед отбоем минут по пять должен был уговаривать его художественно, выключатель, в смысле, по поводу "разрешите выключить".
Так вот этот Д-н. в отпуск поехал. А как же! Он ведь орёл был перед молодыми, а перед начальством хвостом мёл так, что пыль столбом стояла! Так вот из отпуска он вернулся с огромным бланшем под глазом. Ох, мы и радовались, хотя это было и неправильно. В смысле радоваться. Но зато как нам было приятно, потому что эта гнида была наказана! Пусть не нашими руками, но наказана. И было это лишним подтверждением, что человек был вот такое гавно! Этот, блинн, младший сержант.
Второй, подобный — это был рядовой П-в. Вот тоже фуфел, хлебом не корми, а дай поизгаляться. Он единственный кто из дедов лупил по ногам в строю, типа "выше ногу". Стишки ему читали, водители ночное вождение сдавали, деньги он собирал с половины молодых. Тоже был какой-то патологический садист. Даже и вспоминать-то про него не хочется.
Вообще-то по армейским понятиям, дедушка не должен был заниматься ничем, кроме ожидания дембеля и подготовки к нему. Большинство наших дедов именно так и поступали, но вот встречались всё же уроды, блинн…
И что характерно. Очень часто чмо из чмов становится, задедовав, настолько крутым… что… А вот сильные ребята, которые не позволили себя загнобить… Ну тут, честно 50 на 50. Кто-то продолжает жить как человек, а кто-то и подонком становится. НО! Как правило, самые свирепые деды — это те, кто лазил под койками и дедам портянки стирал. Они-то и самоутверждаются в своих глазах. Типа — я так жил, потому что положено, теперь другие будут.
Говорю же вам — очень всё неоднозначно.
Другое дело категория военнослужащих, именовавшаяся в ЦГВ "кандеды". Кандидаты в дедушки, так сказать. Это 3-й период службы. Уже не молодые, но и не деды. О них будет отдельный разговор.
Кандедушки
Тут разговор особый.
Эта категория военнослужащих, которая имеет и права, в отличие от первого и второго периодов, но и обязанностей у неё, у этой категории хватает тоже. С них спрашивают и командиры строго, а с другой стороны они находятся под контролем дедов. Нет, их не гоняют в открытую, не гнобят, как молодых. Их никто не заставляет пахать, явно, по крайней мере, но и буреть не позволяют. Если, не дай Бог, дедов командование нагибать начинает за порядок или там ещё за что, то спрос с кандедов. Почему, мол, молодых распускаете так, что нам беспокойство получается. Вот и крутятся они между дедами и командирами, обеспечивая и тем и другим спокойствие и порядок в подразделении. И вот тут интересная вещь случается.
Молодых в роте было две категории. 1-й и 2-й период службы. Разница небольшая. Т. е. никакой практически. Про первый период я вообще говорить не буду, замечу только, что в нашем внутреннем кругу, т. е. кругу молодых всё равно определенного рода разделение было. 1-й период понимал, что когда мы станем кандедами, они останутся молодыми, и ссориться с нами им же дороже было, поэтому, по негласному пониманию ситуации, всё-таки самая грязная и тяжёлая работа делалась ими. Это получалось как-то само собой, хотя повторюсь, никто никого не заставлял. Просто так получалось и всё тут.