К чертям собачьим
Шрифт:
— Мне не нравится подобная стряпня, — отозвался Таффи. — Они все… недостаточно реалистичные.
— Вам кажется, там не хватает кровищи, а, Тафф?
— Да нет, не то. Как правило, мне кажется, что её слишком много. Просто, так не бывает. Слишком мало у них проколов. Или, например, у этих не всё ладится, а у тех — всё. В реальной жизни всё время что-то не так. Всё дело в том, чтобы совершать меньше ошибок, чем противная сторона.
Даффи уже зевал. И ещё одно, что киношники делают неправильно, это что они не показывают злодеев с фобиями.
— Неужели вы зеваете? — глазастый Дамиан. — Как насчёт того, чтобы погонять шарики, Даффи? Помните, как в прошлый раз, удар — и шесть очков долой?
— Честно говоря, думаю, я для вас пока не созрел. Дайте мне ещё пару дней.
— Что-то я не вижу, чтобы вы усердно тренировались. Но, может, мы по-прежнему шастаем посреди ночи по дому в коротеньком халатике, а?
— Нет, — сказал Даффи. Он ожидал, что Салли хихикнет, но она молчала.
— Что ж, если вы все так и намерены киснуть, — сказал Дамиан, — я спою вам песенку про собак.
— Ой, только не «Собак», — даже Салли, которая, похоже, могла переварить что угодно, запротестовала.
— Да, «Собак», «Собак».
Зазвучал бархатистый баритон, с щёгольскими, чрезмерно усердными интонациями оперного певца, попавшего на телевидение:
Кто так, а кто во фраке, Из самых разных мест, Приехали собаки На свой собачий съезд.Дамиан остановился. Мотивчик был смутно знаком Даффи. Кажется, это был один из старинных церковных гимнов. Он знал их не так много и не мог вспомнить, приходилось ли ему исполнять именно этот или нет. Шикарненький такой мотивчик. Может, он слышал, как его исполнял кто-то другой. Он ожидал продолжения, но Лукреция сказала: «Дамиан, ты иногда ведёшь себя как полный придурок», — и кивком указала на Анжелу.
— Боже, до чего долгая у людей память, — устало произнёс Дамиан.
— Ничего, всё в порядке, — если судить по лицу Анжелы, в этом можно было усомниться. — Я, кажется, уже успокоилась. Это всё не важно.
Взгляд, устремлённый Лукрецией на Дамиана, явно говорил, что слова Анжелы следует понимать как простую дань вежливости. Салли сказала: «Ну давай, Дамиан, что там дальше?» — хотя она, наверняка, слышала эту песенку добрый десяток раз.
— Не буду, — ответил он, — вы сегодня все такие скучные. Дамиан пойдёт в снукерную дуться.
Он картинно надул губы и вышел из комнаты. Вечер дал трещину. Даффи попытался поймать взгляд Лукреции, но она на него не смотрела. Вместо этого он оказался на кухне вместе с Виком. За ужином Вик разговаривал мало — может, думал о том, долго ли ещё копперы будут шастать по его усадьбе и заглядывать во все углы, когда им только вздумается.
— На пару слов, Вик.
— Конечно.
— Насчёт собаки. Может это иметь к тебе какое-то
— Ты о чём?
— Ну, может, у тебя были какие-нибудь неприятности. Могло это предназначаться для тебя?
— Для меня?
— Ну, вроде как, какое-то предупреждение.
Вик напустил вид добропорядочного гражданина.
— Ты всё никак не успокоишься, Даффи, верно? Может, ещё годков двадцать, и ты, наконец, поверишь, что я не имею дел с криминалом.
— Вам с Таффи следует избираться в Парламент, — ответил на это Даффи.
— Что ещё?
— Когда Анжела сказала тебе, что её шантажируют, она больше ничего не прибавила?
— Нет, я же тебе говорил.
— Но… но как у вас зашёл разговор на эту тему?
— С Анжелой вообще не бывает так, что разговор «заходит», верно? Ты, наверное, и сам заметил, она перескакивает с одного на другое. — Даффи кивнул. — Ну вот, мы просто о чём-то разговаривали и вдруг ни с того, ни с сего она и говорит, что её шантажируют. Ни кто, ни почему — вообще ничего больше. Словно ненароком вырвалось. Просила никому не рассказывать.
— У тебя есть какие-нибудь догадки?
Вик покачал головой.
— А ты что, с ней разговаривал?
— Ммм. Она бы мне всё равно не сказала.
Ночью, лёжа в постели, Даффи поймал себя на том, что перечитывает ресторанную заметку осла Бейзила. Надо ему повысить свои расценки, если он думает когда-нибудь наведаться в «Пуазон д’Ор». Засыпая, он думал о двух вещах: о местоположении завтрашней засады и местоположении спальни Лукреции.
Место для засады было выбрать нетрудно. Даффи не сомневался, что они имеют дело с дилетантами: время, место, сумма не менялись на протяжении трёх недель. Время было намечено на три часа дня: очень удачно, чтобы они с Анжелой — конечно, чисто случайно — встретились на подъездной дорожке во время утреннего моциона.
Выйдя из ворот, повернув налево и пройдя около полумили, они оказались на т-образном пересечении дорог. Что ж, не такие уж они и дилетанты: если придётся, можно будет удирать в любом из трёх направлений. На обочине стоял большой зелёный ларь для песка. Такие предметы глаз одиннадцать месяцев в году просто не замечает, и лишь когда выпадает снег, и водителей охватывает паника, ларь словно бы появляется из ниоткуда. В это время кто-нибудь из любопытства даже подойдёт к нему, поднимет тяжёлую крышку и задумается над тем, почему он пуст.
— Это здесь, — сказала Анжела, театрально указывая подбородком на зелёный ящик.
— Не останавливайтесь.
Неплохое место для передачи денег. И неплохое для того, чтобы, спрятавшись среди деревьев, подождать курьера. На обратном пути в Браунскомб-Холл они спорили о том, можно ли Анжеле идти вместе с Даффи. Даффи эта идея категорически не нравилась, но Анжела, которой только вчера, казалось, было совершенно безразлично, что её шантажируют, теперь вдруг принялась настаивать, что это её деньги и она должна знать, куда они деваются. Даффи сдался.