К далекому синему морю
Шрифт:
– Мужик, слышь че, а? – дылда явно нервничал. – Мужик!
– Тебе кто-то право голоса дал? – поинтересовался Морхольд и погладил встрепенувшуюся было на плече Жуть. – Тихо, тихо, спи, умница.
– Ты это… – дылда замялся. – Ну…
– Не нукай, не запряг. Чего хочешь? Убивать не буду, успокойся.
– И не продашь? А? Слушай, Христом Богом прошу, только не продавай!
О-о-о, вон оно чего, ага. Все ясно. Откуда ветер дует, в том числе и для летунов. Ну, конечно, как про такое можно было не подумать. Уж если в Кинеле порой чуть ли не открыто людьми приторговывают, что говорить про места,
– Я… – Морхольд внезапно остановился, вспомнив про то, о чем совсем забыл. И лучше бы не вспоминал. – Ну-ка, на месте стой, раз-два.
Он развязал рюкзак, пошарил в поисках необходимого. Отлегло. Вот они, как были, заново затянутые в пластик.
Чиркнул спичкой, закуривая. Кашлянул, поперхнувшись дымом. Вот и стоило, а? Ведь больше суток не курил, зачем?
– Слушай, землячок, – Морхольд подошел к Дылде и вгляделся в лицо. Вот сволочь, прямо чуть не плачет. А всего час назад мечтал его же, Морхольда, побыстрее обуть. Если не продать. А сейчас? – Я людьми не торгую. Если торгую, то мертвыми. Причем частями. Обычно мне платят за головы.
Бандит заткнулся.
– Иди давай, да помалкивай, – Морхольд пнул его под зад. Не особо сильно, так, выместить неожиданно возникшее желание все-таки уконтрапупить тощего упыря, уже понявшего, что легко отделается. Что все досталось сдохшим напарникам. Вот сука, честное слово. И ведь правда рука может не подняться.
– Рассказывай, чего там и как, – Морхольд со злостью выплюнул окурок, вдавил в булькнувшую жижей грязь. – Только не ври.
Дылда закивал, да так быстро и часто, что Морхольд даже испугался немного. Вдруг башка оторвется?
– Входов там три. С поселка два и один с платформы. Мы к нему выйдем. Ну, это, платформа там была для поездов. До нее надо будет доехать. Поезд отходит раз в четыре часа от рельсов за развязкой. Скоро доберемся. Стоит пять патронов. И потом, за вход внутрь, еще пять. Я тебе дорого обойдусь, да.
– Ты зубы не заговаривай, это я все знаю, – Морхольд порадовался двум найденным еще на яхте магазинам с «семеркой». Пострелять ему не выходит, так хоть расплатиться. – Я сам свои расходы посчитать могу. Где там жить можно?
– В гостинице. Ну, для пилотов бывшая гостиница. И еще есть пара, да и так, снять можно комнату. Сами летуны живут в здании аэропорта. Оно крепкое. Хорошо, говорят, не успели новое сделать. Там по проекту стекло и легкие конструкции. А тут, сам увидишь, прямо крепость сделали. Советских времен аэропорт же…
Морхольд согласился. Советские постройки – они надежнее. С душой строили и ответственностью. И – да, порой так, чтобы обороняться. Как с ледоколами типа «Арктика», точно, читал когда-то. На них даже пушки можно было устанавливать, если что. Не говоря уж про благословенные времена папирос. Когда их диаметр полностью соответствовал калибру «семерки». Говорили, производство перепрофилировалось в несколько дней. Были папиросы – стали патроны. Красота. Соображали предки.
– Чего там еще интересного?
Дылда замялся:
– Бабы.
– Чего?
– Бабы. Там столько баб… такие гладкие, чистые, красивые. В этих, как их, чулках…
Морхольд хрюкнул от удовольствия. Не из-за упоминания вроде как канувших в Лету чулок, Ктулху с ними. От голоса пленника, недавно
Да, век живи и все так же продолжай удивляться. Люди чуть не погибли в Беду, выжили, цепляясь за остатки цивилизации и не сдаваясь. И вот, чуть только человечество встало на ноги, на крохотном куске отвоеванной назад Земли уже вовсю процветает то же самое, что и незадолго до войны.
Блэк-джек, гетеры, прожигание жизни и отсутствие морали. Ну да, так и есть. Наверное.
Морхольд усмехнулся. Он вовсе даже не расстроился по этому поводу. Задержаться в Курумоче ему явно придется. И он совершенно ничего не имел против простых радостей жизни. Особенно если в чулках. Не зря он прихватил кружевные труселя с лифчиками. Не обманул единственный раз встреченный парняга с Курумоча. Техник, набедокуривший и бежавший от СБ летунов. Он-то Морхольду и рассказал немного про нравы и прочее. А сейчас все только подтверждалось.
– Поезд! – радостно заорал Дылда. – Вон, впереди!
Однако же… и впрямь, железка. Морхольд взбодрился. Цивилизация придвинулась чуть ближе, обдав теплой волной ожидаемого комфорта. И отдыха.
Да, теперь стало видно лучше. Насыпь, небольшой локомотивчик, пыхтящий жирным черным дымом, три вагона. Откуда же летуны брали столько дизельного, что позволяли себе гонять каждый день и по нескольку раз крохотный поезд?
Смотри-ка, там и люди стоят. И много. Морхольд присмотрелся.
Люди стояли цепочкой, явно ожидая очереди на посадку. Ну конечно, таможенный и пограничный контроль. Небольшое здание, стоявшее сбоку от путей, явно служило для самого обычного инвентаря обходчиков и их же отдыха. А теперь, фу-ты ну-ты, превратилось в заставу. Даже с пулеметным гнездом из мешков с песком на крыше.
Вот так и возникают государства там, где недавно просто взлетали самолеты. Глядишь, если летуны захотят, лет через десять будет здесь демократическая республика Нижнего Сока, например. Ну, насчет Сока неизвестно, но демократическая, это непременно. Если где все упирается в наживу, то там сразу методом почкования взрастает демократия. А уж тут, где ее можно подкрепить самодельным напалмом с воздуха, она просто обязана появиться.
Вблизи поезд выглядел очень знакомо. Наваренные стальные пластины с бойницами. Невысокие башенки поверху, смотрящие наружу стволами ПК и даже одного «Корда». Почему-то Морхольд не сомневался в том, что этот самый «Корд» вовсе не куплен у заезжих торговцев. Почему-то казалось, что все вооружение местное, откуда-то из тайных закромов.
– Стой! – от блокпоста, хорошо скрытого мокрыми кустами и нарубленными ветками, вышел человек, поднял руку. – Кто такие?
Дылда остановился, упершись руками в колени. Сипло дышал. Надо же, Морхольд и не заметил, как успел загнать его за два часа пути.
– Мне надо в аэропорт! – он, не отпуская поводка, вышел вперед. – Слышал, что это не возбраняется.
Человек кивнул и снова махнул рукой. Только теперь подзывая к себе.
Морхольд снял с пленного рюкзак и вещмешок, вручил поводок и пошел к охраннику.