К нам осень не придёт
Шрифт:
— Нет. Об этом не может быть и речи. — резко прервала её Анна. — У меня не может быть ничего общего с этим человеком.
Когда заплаканная Елена наконец поверила, что сестра не возненавидела её и не гонит от себя, Анна чувствовала к новоиспечённому супругу уже настоящую ненависть. Похоже, Владимир сумел внушить наивной Элен не только чувство вины, но и заставил повлиять на неё, Анет, чтобы та не вздумала устраивать публичных скандалов. Если Элен собиралась уйти в монастырь, сама ли она это придумала? Анна считала, что, скорее всего, нет.
Она отправилась к мужу. Владимир
— Вот и вы, моя дорогая! — оживлённо заговорил он. — Как почивали? Держу пари, эта скромная квартира и небольшие комнатки — совсем не то, к чему вы привыкли. Но теперь мы с вами сможем в самом скором времени переехать в мой родовой особняк на Моховой, и там я смогу предложить вам покои, достойные вас…
Анна слушала, изумляясь про себя, сколь далеко может простираться наглость и самомнение этого человека. Он держал себя с нею, как обычно! Он что же, думает, что их отношения будут такими, точно ничего и не произошло?!
— Господин граф, — перебила Анна разглагольствования своего супруга. — Позвольте узнать, что вам нужно от моей сестры? Я имею в виду не столько прошлую ночь, сколько… — она на мгновение запнулась: никогда ещё ей не приходилось говорить на такие темы с мужчиной.
Но Владимир даже и теперь почти не смутился.
— О, разумеется, я должен попросить у вас прощения! Это была, м-м-м, минутная слабость… Во время обеда я выпил лишнего, пришёл в спальню, и, увидев Елену Алексеевну, которая давно оказывает мне честь своим тёплым отношением… Но я уже принёс ей глубочайшие извинения и заверил в моём искреннем родственном почтении! Давайте же забудем обо всём…
— Сударь! — крикнула Анна. — Вы что, не понимаете?! После того, что вы сделали, Элен страшно винит себя, она может даже совершить непоправимое! Она слишком честна и привязана ко мне, чтобы «забыть обо всём», как вы предложили! Зачем вы сблизились с ней, когда вы к ней совершенно равнодушны?!
— Я бы не стал на вашем месте повышать голос, дорогая, — невозмутимо ответил граф Левашёв. — Не забывайте, что вы моя жена и должны проявлять уважение. Что же касается моих отношений с мадемуазель Элен, то, полагаю, это наше личное с нею дело. В конце концов, она уже взрослая, и нынешние события произошли по её воле и с полного её согласия…
Левашёв не договорил; Анна размахнулась и, несомненно, влепила бы ему пощёчину, если бы он с ловкостью не перехватил её руку и не сжал мёртвой хваткой.
— А вот этого не надо! — не выпуская её запястья, Владимир молниеносно привлёк Анну к себе. — Нужно признаться, такой вы мне нравитесь ещё больше, дорогая: не выношу бесцветной покорности. Вы же сейчас похожи на дикую кошку или даже рысь… Но драться я вам не позволю!
Он держал её в объятиях и был так близко, что Анна слышала аромат его одеколона и чувствовала его дыхание на своих губах…
— Извольте немедленно меня отпустить, — отчётливо проговорила Анна. — Иначе я выцарапаю вам глаза. Вы мне отвратительны.
По-видимому, её слова прозвучали достаточно решительно — Владимир послушался.
— Как скажете, — он пожал плечами. —
Анна отвернулась; на глазах её закипали слёзы гнева и отвращения, но она скорее готова была умереть, чем показать Левашёву свою слабость. Владимир некоторое время молча наблюдал за ней, затем развёл руками и насмешливо поклонился.
— Ну-с, вижу, вы не в духе, дорогая. Не смею больше докучать вам. Как только изволите сменить гнев на милость — буду счастлив доказать моё восхищение вашей красотой и решительностью.
«Никогда! — с яростью подумала Анна, прислушиваясь к его шагам. — Скорее выпрыгну в окно, чем позволю до меня дотронуться!»
Боже, что она наделала! Зачем согласилась связать судьбу с этим человеком, и как теперь от него избавиться? Анна понимала, что теперь, со смертью отца, в мире нет ни единого человека, который захотел бы выслушать её, понять и вступиться за неё.
И что будет с Элен?
* * *
Несколькими днями позже состоялся ещё один долгий, тягостный и бесполезный разговор с Еленой. Сестра хотя бы перестала обвинять себя во всех смертных грехах и в монастырь удаляться вроде бы раздумала. Но, тем не менее, Анна так и не смогла добиться, чтобы Элен переменила своё отношение к Левашёву. Сестра буквально обожествляла этого человека, он обладал какой-то необъяснимой властью над ней. И когда Анна, не стесняясь в выражениях, высказала Елене всё, что думает о нём — та буквально помертвела от ужаса, а затем вновь бросилась перед Анной на колени, винясь и моля простить Владимира и перестать гневаться на него. Елене и в голову не могло прийти, что дело тут не в злости и ревности — настолько она была ослеплена любовью и верила в своего возлюбленного.
В итоге Анне всё это начало страшно докучать. Ярость и возмущение сменились усталостью: ну, не она же виновата в глупости и слепоте Елены? Анна пыталась было заручиться поддержкой мачехи, упросить её убедить Элен в дрянности её героя — однако та отреагировала весьма холодно.
— Того, что случилось — не воротишь, моя милая, — бледное, напряжённое лицо Катерины Фёдоровны было похоже на гипсовую маску. — Ты, небось, злишься на Элен, ревнуешь, да и любая другая на твоём месте так же себя чувствовала бы. Однако ж, не ты первая, не ты последняя. Думаешь, тебя только муж не любит, да на других посматривает? Смиряйся, молись, а мужу пытайся угодить. Уж кто-кто, а я об этом не понаслышке знаю.
Она зло улыбнулась. Анна изумлённо поглядела на мачеху: да при чём тут сама Катерина Фёдоровна?! И тут она сообразила, что та имеет в виду.
— Вы о папеньке говорите? О том, как он мою мать любил всю жизнь?
— Об этом. Двадцать лет я ждала, пока Алексей Петрович мой первую супругу забудет, да так и не дождалась… Он меня и мою дочь замечать не хотел, всё только княжна Алтын была у него на уме, да ты. Сколько слёз я все эти годы пролила, и сказать нельзя! За себя обидно было, а за Елену — вдвойне.