К строевой - годен!
Шрифт:
У Мудрецкого язык не поворачивался лаять на солдат. Нет, комбат рехнулся. Чтоб за день сотворить такое!.. Время уж скоро девять.
– Начинайте работать, – вяло произнес лейтенант старшему сержанту Агапову, развернулся и пошел в караулку, опустив плечи.
– А вы куда? – крикнул ему вслед дембель.
Лейтенант вернулся и тихо-тихо сказал:
– Жопу мылить. Я знаю, что это невозможно. Задача выполнена не будет.
Юра похлопал себя по нагрудному карману. Сигареты есть. Что же это
Кирпичев долго не раздумывал. Он взял троих духов и пообещал им повыбивать все зубы, если к обеду его норма выполнена не будет.
Леха, стоя на своем наделе, вяло принялся ковырять землю. Витек Резинкин приступил следом. Фрол повертел в руках лопату, попытался вогнать ее в землю и не смог. С десятого удара ногой штык чуть-чуть ушел в землю.
– Нет, нельзя мне в армии служить. Мое дело торговля. Только чтоб без поборов. Вино, водка, пиво – вот мое кредо. А здесь что? Что здесь? Здесь лошадь нужна. Разве может человек столько сделать за раз? Слушай, – Фрол подошел к Простакову и потянул его за рукав кителя. Сейчас он походил на ребенка, домогающегося внимания родителя.
– Чего? – Леха повел плечом во время работы, и Валетов поспешил отойти на безопасное расстояние.
– Это ж невозможно.
– Свой кусок я до вечера вскопаю.
– Зато я нет! – выкрикнул Фрол.
Услышав, как визжит Валетов, Резинкин бросил начатое было монотонное дело и подошел к пацанам.
– Мы здесь все ляжем.
Теперь и Простаков остановился.
Фрол посмотрел на технику.
– Завести бы сейчас какую-нибудь железяку с мотором, прицепить к ней плуг и взж-ж-жить. Только большие комочки придется разбить.
Витек согласился.
– Можно, если водитель аккуратно вдоль забора проведет. Только где плуг возьмем?
Лейтенант внимательно выслушал Валетова. Из всей троицы, подошедшей к нему, тот один мог внятно изъясняться, Резинкин поддакивал, Простаков мычал. Веселая компания наклевывается.
– Идея ясна. – Мудрецкий, сидя на табуретке в тенечке, отбрасываемом караулкой, чесал репу. – Только ни одна машина с места без приказа не двинется.
– Так прикажите, товарищ лейтенант, – Фрол чуть не подпрыгнул. – Вы же офицер.
– Да, а я ведь офицер, – проговорил про себя очевидное Мудрецкий.
– Сейчас, раз-два, – отсчитал Резинкин, энергично махая рукой по воздуху, – и готово. Запашем и пойдем отдыхать.
– Но плуга у вас все равно нет, – с сожалением констатировал лейтенант и даже по-бабьи всплеснул руками.
– Надо в село сходить, может, кто даст, может, у кого остался, – Простаков выпятил нижнюю губу и пришпандорил своими моргалами взводного к табурету.
– Дадут тебе...
– Мне дадут, – заупрямился Простаков. –
– Хорошо. Резинкин, заводи. Плуг штука тяжелая, Простаков со мной поедет, а ты, Валетов, иди копай.
– Несправедливо это! Я все придумал и мне копай!
– Иди-иди.
Фрол потопал обратно на периметр парка. Теперь можно поковыряться для виду, чтоб дембеля не трогали, а потом взжжить – и все готово.
– Куда это они поехали? – Кикимор подошел к прыгающему вокруг лопаты Валетову и взял его за шиворот.
– За плугом они пошли в Чернодырье. Может, прицепим к броне, туда-сюда проедем – и готово.
– Ну-ну, – Кикимор сплюнул. – Агап, слышь, чего шакаленок удумал?
Весть о предпринятой лейтенантом акции разлетелась моментально. А так как помощь идет, то на фига ж работать. Личный состав все больше любовался пейзажем, дышал свежим воздухом. Курил. При приближении какого-нибудь офицера, шатающегося по парку, работа на некоторое время возвращалась из летаргического сна и снова успешно погружалась в небытие, как только товарищ уходил восвояси.
Солдаты разбились на кучки и ждали. Петрушевский, следуя указаниям мудрого старого воина Агапова, выгнал БМП под номером 84 за ворота. Дежуривший в парке кадровый взводник мотострелок Парижанский не возражал. Лейтенант был в курсе сложившейся ситуации и проявлял сочувствие.
Народ ждал плуг.
Въехав в поселок по хорошей асфальтовой дороге, Мудрецкий приказал Резинкину остановиться. Куда двигать дальше, он не представлял. Выпрыгнув из кабины, Юра подошел к сидящим на лавочке под тенью рябинок вечным бабушкам. Как водится в сказках, их расположилось на лавочке ровно три штуки.
– Добрый день, красавицы, – лейтенант выжимал из себя любезность. Не дай бог, «начнуть ворчать, яд источать».
Обращение цветастым платочкам на седых головках понравилось, и божьи одуванчики заулыбались – кто протезами, а кто деснами.
– Не знаете, у кого можно плуг напрокат взять?
Абсолютно беззубая девица шамкнула ртом и показала пальцем вдоль улицы.
– Так, э, у Пасенкова Кузьмы, – произнесла другая, важно кивая вниз головою.
– Дом на самом краю, – добавила та, что с протезами. – Ступай, голубок.
Мудрецкий впорхнул в салон, яко воробышек.
– Давай двигай, Резинкин, прямо. Похоже, повезло.
Леха Простаков почесал моську здоровой лапищей, лежа на лавке в кузове. О, снова поехали. Подремать бы еще.
Кузьма оказался сгорбленным старцем. Женщина, похоже, дочь его, вывела под руки из дому трясущегося дедушку и усадила на скамеечку.
– Извините, – лейтенант медленно ломал собственные пальцы, стоя у калитки.
– Ничего, ему все равно гулять. А чего надо-то?