Каббала

Уэйт Артур

104 Пример того, как далеко могут зайти подобные спекуляции, помимо связей астрономических, см. Lamb J. Hebrew Characters-derived from Hieroglyphs. London, 1835. Иероглифы, о которых идет речь, «реконструированы», и различные доктрины, пассажи и слова из Священных Писаний интерпретируются с их помощью. Все дело, однако, в том, что наука должна еще многое открыть заново в свете Росетского камня.

105 Насколько мне известно, не было ни одного труда по астрологии ни на одном европейском языке, где бы развивались эти связи, а книги вроде Marrow of Astrology Дж. Бишопа (John Bishop) с ее списком правящих ангелов, знаков и планет предлагают каббалистические связи сквозь призму ритуальной магии.

106 Sepharial. Kabalistic Astrology, or Your Fortune in Your Name. London, n. d. (? 1892). Упоминалась в одном из предыдущих примечаний.

107 В его Histoire de la Magie, книги II, III, и VI. См. также: L'Homme Rouge des Tuileries. Кое-что о приемах Калиостро можно найти у Grand Orient, Manual of Cartomancy, &c, неоднократно переиздававшейся.

108

См. однако: Waite A.E. Brotherhood of the Rozy Cross. Cap. XVI. P. 443—446; и также: Idem. Emblematic Freemasonry (Vol. II. P. 21—24).

109 История сведенборгианского ритуала довольно темная, но небезынтересная в плане оккультных наук; надо заметить, что кое-какие материалы о нем были опубликованы в Нью-Йорке в 1870 г. Самуилом Бесуиком (Samuil Beswick). Правда, ему нельзя особенно доверять в смысле аккуратности в обращении с этими материалами.

110 См.: D'Argens. Lettres Cabbalistiques, ou Correspondence Philosophique… entre deux Cabalistes, &c. 7 vol. La Haye, 1754.

111 Числовая мистика Каббалы базируется, разумеется, на сфирот; большая часть системы сложилась достаточно поздно, и в ней значительна роль магии, по этой причине ее рассмотрение не входит в план нашего исследования. Интересующиеся могут ознакомиться с попыткой упростить хронологию каббалистических фигур в кн.: Aitsinger M. Pentaplus Regnorum Mundi. Antwerp, 1579. По общей теме см.: Bargus P. Mysticae numerorum significationis liber. Bergomi, 1585.

112 Среди ступеней, собранных французским масоном Повре (Peuvret), есть ступень Каббалистических Масонов (Magon Cabbalistic). Глава Французской митрополии в этом перечне масонских лож обозначен как 80-я ступень под титулом Рыцарь Каббалы (Chevalier de Cabale).

113 См.: Marconis et Moulter. L'Hierophante, developpment complet des Mysteres Magonique. Paris, 1839. Le Rameau d'or d'Eleusis, другая работа Маркони, также небезынтересна, поскольку отражает взгляды доброжелательного, но несколько помешанного исследователя мистерий, связанных с масонством.

114 История этого общества со всеми его выдуманными и сказочными элементами была, как и следовало ожидать, написана Марком Бедарридом (Marc Bedarride) и издана в двух томах в Париже, 1854, под заглавием De L'Ordre Magonnique de Misraim, depuis sa creation jusqu'a nos jours, &c.

115 Четвертый Ряд Обряда Мицраим означен как каббалистический.

116 Vaillant J.A. Histoir Vrai des Vrais Bohemiens. В плане описания цыган эта работа замечательна для своего времени; спекуляции на тему Таро не имеют ни малейшей ценности, а филологические аргументы абсурдны. Вайан описывает Таро как «синтез древней веры, дедукцию из звездной Книги Еноха». Корни Таро, уверяет он, теряются во тьме времен. О Каббале он вспоминает лишь для того, чтобы установить связь с Кабулом! (P. 54).

117 Писатели-оккультисты, как правило, отдают предпочтение Египту как родине системы Таро, что согласуется с их взглядами на происхождение Каббалы. Так, монсеньор С. Лисмон (Z. Lismon) издал версию карт под заглавием Libre de Thot, Jeu de 78 Tarots Egyptiens с сопроводительной брошюрой. Ср.: Falconier R. Les XXII. Lames Hermetiques du Tarot Divinatoire, которые, по его уверению, восстановлены в точности по «священным текстам и переводу» «Магии Древнего Египта»! Ближе к нашему времени масонский литератор Освальд Верф (Wirth) воспроизвел две версии Главных Козырей, а в Англии полный комплект карт Таро, ценный по своей символике и художественному качеству, появился моими стараниями.

* Имеется в виду Шут – карта, которая символическим образом является одновременно нулевой, центральной и последней картой Большой тайны Таро и дает смысл всему раскладу через толкователя.

118 И в этом соответствие между Зогаром и мистикой. Например, в Зогаре, неоспоримо, имеется учение об экстазе, но не в том виде, что мы находим у Рейсбрука или Иоанна Креста. Скорее это рационализированная система мистической мысли.

119 Zohar. Mantua ed. Pt. I. Fol. 51a.

120 Анатоль Лерой Боло (Anatole Leroy Beauleu) говорит, что евреи не склонны к мистике и, по-видимому, никогда не были к ней предрасположены. «Иудаизм всегда был Законом, религией ума, интеллектуальным кредо и не располагал к мистическим взлетам и духовным томлениям». Он отрицает также, что Каббала зародилась в еврейской среде. «Мистика Каббалы и хасидизма, неокаббалы явно чужеродное привнесение; по мнению авторитных судей, сама Каббала не укоренена в иудаизме» (Beauleu A.L. Israel among the Nations / Trans. by F. Hilman. London, 1895. P. 292). Эта точка зрения говорит лишь о поверхностном знакомстве автора с предметом.

Книга двенадцатая

Заключительные размышления

I. Продолжатели и толкователи Каббалы

Обнародование Зогара рабби Моше де Леоном в конце XIII в. (он его тайный автор по убеждению одной стороны) было подлинным потрясением для общества Израиля, как это было потрясением и для ученых-христиан, узнавших о нем позднее. Я говорю об этом со знанием дела, поскольку впервые сведения о рукописях Зогара приходят к нам от Пико делла Мирандолы в конце XV в., и, как мы видели, он первым высказался о наличии в этом памятнике христианских элементов. С другой стороны, еврейские толкователи и продолжатели зогарического учения относятся к XVI в. и позже; но я говорю о тех из них, кто снискал репутацию каббалистов, и, если кто-то пожелает

углубиться в эту тему, существуют обширные библиографии неизданных рукописей раввинской литературы, которые хранятся в сокровищницах Ватикана и других библиотеках Европы¹. Говоря в общем, как я уже имел случай заметить в другом месте, толчком к исследованиям с обеих сторон послужил выход в свет Кремонского и Мантуанского изданий Зогара. Вместе с тем, насколько можно судить по имеющимся данным, нельзя сказать, чтобы такая литература была чрезмерно обширна и с той и с другой стороны; но несколько сынов Израиля создали удивительнейшие произведения с не меньшим рвением, чем Пико делла Мирандола и его последователи. Лучшему каббалисту-еврею Зогар открыл безграничное поле для развития оригинального учения и оправдания своеобразных метафизических спекуляций, близких его сердцу в тот период. О большей возможности нельзя было мечтать, ведь я отмечал, что Зогар демонстрирует на протяжении всего своего обширного корпуса текстов более или менее совершенное знакомство со всеми главными темами, охватываемыми им, и потому не слишком озабочен презентацией формально целостной системы Тайной Доктрины. Позднейшие каббалисты воссоздавали то, чего недоставало здесь и там, из собственной головы с помощью всевозможных flotsam и jetsam теософских фантазий, передававшихся из уст в уста в академиях от Цфата до Бокера. Мы знаем, что в середине XVIII в. в иудаизме появились две секты, провозгласившие Зогар своим главным духовным авторитетом. Это движение Благочестивых, или неохасидов, отвергавших Талмуд вместе с внешними формами богопочитания и с особым рвением практиковавших созерцательную молитву, как это рекомендуется в Зогаре тем, кто взыскует внутреннего знания Божественных Тайн. Хасиды сосредоточили свои усилия в этом направлении². Соломон Маймон оставил описания причудливого поведения этих энтузиастов, последователей Израиля Баал Шем Това³. Движение хасидов подверглось суровым гонениям со стороны ортодоксального иудаизма и активно существовало в Польше еще в середине XIX в. Сейчас оно, мне кажется, скорее в состоянии распада, нежели упадка. Вторым явлением была секта зогаристов; они действовали в той же стране и также отвергали Талмуд. Ее основал Яков Франк, и впоследствии его сторонники приняли христианство⁴. Я говорю об этих явлениях, чтобы показать тот род влияний, которое оказывал Зогар в один период в отдельном регионе. О его скрытом влиянии на европейское еврейство в таких отдаленных районах, как Галиция, мы, вероятно, никогда не узнаем в силу того, что о позднейшей стадии Каббалы нет адекватных документов.

Нет смысла расширять наше исследование дополнительными данными о дальнейшем развитии идей Зогара и вкладе в его понимание, сделанном в XVI и XVII вв. Были комментаторы и продолжатели и помимо тех, о ком упоминается в девятой книге: одни создавали лексиконы темных и «чуждых» слов, встречающихся в тексте; другие писали комментарии к отдельным разделам; третьи анализировали каббалистическую систему, как она представлена в Зогаре. В отношении одного и всех можно было бы сказать, что для тех – если таковые еще остались, – кто верит в то, что традиция продолжает передаваться изустно в среде еврейских ученых раввинов, лучше не заглядывать в документы, на которые я ссылаюсь как на письменные свидетельства их представителей. Как уже отмечалось в части некоторых примеров, они в основном занимались воспроизведением сохранившихся мистических спекуляций, к коим присовокупляли свои собственные. Если бы диспуты в Саламанке сводились к тому, что Fama Fraternitatis R. C. называет «правдивым изложением фактов», поздние каббалисты – если бы их допустили на подобный конклав – могли бы внести свою лепту в такое обсуждение, и это вполне согласовывалось бы с правилами и порядком, принятым в дискуссиях подобного рода; но все это оставалось бы в рамках последовательного изложения цепочки тезисов с открытым полем для возможных антитезисов. Несмотря на хор возражений, лично я не пришел к выводу, что позднейшая литература, дополняющая и развивающая зогарическую Каббалу, обладает высокими достоинствами. И, главное, она ничего не прибавляет к высочайшим учениям Зогара о Шхине и Тайне пола.

Уже сравнительно в наши дни отвечающие за свои слова писатели твердили нам, будто Зогар сам быстро завоевал место в еврейской среде; будто «даже представители талмудического иудаизма стали воспринимать его как священную книгу»; будто «зогарические элементы проникли в литургию XVI и XVII вв.»⁵. Но и здесь самые возвышенные учения не были раскрыты, или, во всяком случае, мне не удалось обнаружить признаки этого развития. Были поэты еврейского происхождения, воспринявшие отдельные элементы зогарической символики; но это та специфическая часть, что называют неудачным термином «эротическая символика», где высокие понятия Возлюбленного и Возлюбленной снижены до чувственной образности. О высшей же части души, которая не покидает Божественную сферу, поэты не говорят, как говорят об этом ученые того времени, которых в Израиле принято называть мудрецами и законоучителями. Об Эйн-Соф как об умозрительном концепте или доктрине трансцендентной теологии мы время от времени слышим и можем познакомиться с развитием этого понятия в исторической перспективе; но об опытном богопознании души по ту сторону форм и образов, по ту сторону имени и атрибутов снова ничего. Размышления встречаются в беседах, а развитие положений включено в системы, в отличие от лаконичных и глубокомысленных сентенций в некоторых ранних текстах, которые по сравнению с ними звучат как бы из центра и открывают широкие перспективы. Они действительно открываются некоторым из нас и, по крайней мере, одному из тех, кто в смиренномудрии по-новому осмысляет свои собственные высказывания многолетней давности – что душа исходит из центра, а центр притягивает ее обратно.