Каббала

Уэйт Артур

В. Нафтали Гирц

Этот каббалист из Германии, известный еще как Нафтали Гирц бен Яакоб Элханан, родился во Франкфурте-на-Майне во второй половине XVI в., однако считается, что он жил в Палестине, где, по-видимому, и закончил жизнь, хотя дата смерти неизвестна, а биографических сведений о нем сохранилось мало. Его труд, озаглавленный «Царская долина», щедро используется Розенротом, который, во-первых, сделал компендиум ее содержания²² в форме ста тридцати «Каббалистических тезисов»²³, составленных достаточно четко; во-вторых, приводит первые шесть разделов трактата, обозначенного как введение в Зогар для лучшего его понимания²⁴; и, в-третьих, всю ту его часть, которая посвящена Книге Сокрытия и двум Собраниям и которая является, в сущности, комментарием на них²⁵. Поэтому большая часть «Царской долины» включена в Kabbala Denudata, причем приведенные выдержки насчитывают

несколько сот страниц. Ее автор принадлежал к школе Ицхака Луриа, и видно, что он немало побродил по страницам лурианской рукописи рабби Хаима Виталя. Вслед за Луриа, развивающим и видоизменяющим метафизическое учение Зогара, рабби Нафтали в своей «Царской долине» развивает космологическое учение Зогара, классифицируя всю космологию по аналогии с частями или делениями человеческой души, как они описаны в Зогаре. Mundus prior Каббалы, то есть эманация-исхождение Семи Царей Едомских, определяет мир Нефеш, и он был разрушен принадлежащими ему душами по причине превалирующего в них зла. Наш реальный мир – это мир Руах, в котором добро и зло перемешаны, но зло исходит из зла, и в конце концов все будет хорошо. Тогда возникнет новый мир Нешама, и он будет Субботой Благодати. Отсюда следует, что этот мир должен погибнуть, и это символизируется смертью второго Гадара, восьмого Едомского Царя, как записано в 1 Пар., 1: 50, 51. В день гибели духи нечистоты, а именно скорлупы, полностью сгорят. Волею Всевышнего совершится новотворение и будет изведена из света Его славы тайна Нешамы Его Великого Имени. Владыка этой Нешамы – Царь, он станет править Израилем, и в тот день Господь будет один и Его Имя одно.

Гипотеза о Сотворении мира начинается с ужатия Божественного Присутствия, чем образуется пространство, называемое первичным воздухом. «Прежде чем эманации стали исходить и сущее было сотворено, Высший Свет распространялся безгранично. Когда он вошел в Высший Ум, дабы Своей волей создать миры, исхождение эманаций и излучение света совершенства Его активных сил, аспектов и атрибутов, тогда Свет в некоторой мере сжался, отступив по всем направлениям от источной центральной точки, и таким образом некая пустота осталась в полубесконечности, где и могли проявиться эманации».

Этому трактату Каббала обязана прелюбопытной концепцией эволюции сфирот в процессе взрыва, вследствие преизбыточного света, разорвавшего их. Из осколков разбитых сосудов вышли Четыре Мира, добрые и злые скорлупы и мириады душ. Эта картина, по сути, аналогична лурианской концепции и совсем идентична ей при дальнейшем развитии. Поскольку невозможно объять необъятное и ужать в несколько страниц всю схему трактата, добавлю только, что в «Царской долине» Кетер потенциально содержит в себе все остальные сфирот, так что изначально они от нее не отличались. «Подобно тому, как в человеке потенциально содержатся четыре стихии, но не разделяясь на отдельные, так и в этой Короне было все остальное количество». Добавлено еще, что во Втором Мире, названном миром восстановления, Кетер стал Причиной причин и Древним из древних. Таким образом, мы видим, что, согласно этой поздней школе Каббалы, первая попытка самораскрытия latens Deitas полностью провалилась и что зло всего мира является результатом этой неудачи Всевышнего – причудливая концепция, имеющая, однако, место и в Талмуде.

Г. Абрахам Коген Ирира²⁶

Этот испанский еврей был еще одним из поздних последователей школы Луриа, но с влиянием платонической философии, которую он пытался примирить с Каббалой в своих «Вратах Небесных»²⁷. Другой его трактат Бет Элохим, «Дом Божий», в котором помещены три очерка, излагающие доктрины Луриа, но основывающиеся на Верном Пастыре с большим привлечением цитат метафизического характера из этого трактата, из раздела Пекуде в Зогаре, а также из древних Добавлений к этому памятнику²⁸. Уже так много места отводилось каббалистической психологии, что позволительно охарактеризовать этого писателя несколькими словами. Первый трактат в «Доме Божьем» базируется преимущественно на высказываниях, приписываемых в Зогаре рабби Шимону бар Йохаю, который назван устами святости и ангелом Господним; в нем излагается концепция эманации сфирот по воспринятой доктрине, развивается иерархическая система духов зла, определяемых как cortices, или скорлупы, и десяти злых, или нечистых, порядков, иначе обратных сфирот (антисфирот). В отдельной главе в ней также рассматривается мнение рабби Ицхака Луриа об одиннадцати классах скорлуп и рабби Моше Кордоверо о связи ангелов с небесными телами и об их материальных оболочках. Во втором трактате речь идет об ангельских чинах и семи небесах, а в третьем о духах стихий и природе души.

Мы уже говорили о том, что «Дом Божий» был без всяких на то основний причислен некоторыми писателями-оккультистами²⁹, плохо знающими предмет, к числу книг, составляющих Зогар, на самом же деле это комментарий или дальнейшее развитие тем Зогара, ценное само по себе, но не древнее и не притязающее на древность. Оба произведения были написаны на испанском языке в Испании и оставались в рукописном виде, пока их не перевели на иврит и уже в таком виде издали в Амстердаме в 1665 г.

Д. Иссахар бен Нафтали

Этот каббалист, по-видимому, современник Луриа и тоже выходец

из Германии. Его главный труд «Видение священника» был издан в Кракове в 1559 г.³⁰ Это синопсис всего Зогара или, собственно, методичный анализ его содержания, разделенный на ряд глав, в свою очередь делящихся на книги Моисеевы. Для этого исследования книга оказалась полностью непригодна; она действительно предназначена в качестве путеводителя ученому, пожелавшему консультироваться в Зогаре по нужному предмету. Другие произведения рабби Иссахара такого же рода и относятся к тем чисто техническим трактатам, о которых упоминалось в начале этого раздела как о не относящихся к теме данного исследования. Ничего конкретного о нем я не нашел даже в Еврейской энциклопедии, которая не придерживается именного указателя, например Нафтали Гирц бен Иссахар.

II. Книга «Огонь очищающий»

Когда сложившийся строй мистических символов, имеющих определенные объекты и более или менее четко очерченную сферу использования, прилагается к задачам другого порядка, можно ожидать, что результаты будут весьма любопытные по аналогии с уже принятыми, если нам удастся осмыслить метод, хотя, как я уже заметил, результаты такой сверхтекучести типологии могут быть ошеломляющими. Трактат под названием Эш ха-Мецареф, что значит «Огонь очищающий», пример применения каббалистического аппарата к задачам алхимии, причем пример, насколько мне известно, уникальный в этом роде. В этой связи, однако, будет нелишне вспомнить, что герметическая и каббалистическая философия некоторыми авторитетными оккультистами возводится к общему источнику³¹, тогда как раввинское влияние на алхимию можно проиллюстрировать измышлениями в духе рабби Авраама (Еврея) и Фламеля, не говоря уже о сочинении под названием «Философский камень», которое без всякого на то основания Моше Ботрель приписывает Саадии и которое известно по единственной цитате. Кое-что о свойствах металлов проскальзывает в Зогаре, которому известно об архетипе золота; там металлы вообще понимаются как составные субстанции. Но таких аллюзий крайне мало, и не приходится говорить, что в сокровищнице теософии нет зашифрованной химии (криптохимии).

Считается, что трактат «Огонь очищающий» написан на арамейском (халдейском) языке. Он столь широко используется Розенротом в его «Лексиконе», что практически весь его латинский перевод помещен в Kabbala Denudata³². Он был реконструирован по этому источнику неким анонимным ученым-герметистом, назвавшимся Любящим Филалета, и им же переведен на английский³³. В 1894 г. этот перевод был включен в издательскую серию репринтов герметической литературы под редакцией доктора Уинна Уэсткотта³⁴. Предисловие и примечания, которыми было снабжено это издание, подписаны одним из его псевдонимов, Saper Aude, и там есть много интересного. Вместе с тем никаких данных – хотя этого и нельзя было ожидать – не было приведено относительно халдейского оригинала – ни английским переводчиком, ни его современным издателем.

В нашем распоряжении нет сведений, которые позволили хотя бы с известной степенью точности определить время создания этого трактата³⁵. Несомненно, он мог появиться после того, как стал известен Зогар, на который там есть многочисленные ссылки. Точно так же он по времени позднее «Сада гранатов» рабби Моше Кордоверо, трактата середины XVI в., откуда также приводится немало цитат. Алхимические процессы он заимствует у рабби Мордехая, каббалиста-алхимика, время жизни которого мне не удалось выяснить³⁶, и там есть ссылки на латиноязычные трактаты Гебера. Можно сделать вывод, что он предшествует Розенроту на не очень значительный период и что с известной долей вероятности его можно отнести к началу XVII в. либо к немного более раннему периоду. Наконец, в нем встречаются специфические выражения, общие для большинства латинских алхимиков; и они были ими выведены из греческих авторов, например «Мудрому дано исправлять природу». Он не представляет собой интереса и значимости как химико-каббалистический трактат зогарического периода, и мне не удалось отыскать свидетельство его авторитетности³⁷.

В своем дополнении к «Ключу Великих Тайн» Элифас Леви приводил, во-первых, то, что он сам называет фрагментами из Эш ха-Мецареф, характеризуя трактат как одну из самых значительных книг по герметической науке; во-вторых, дополнительные восемь глав, также фрагменты, которые, по его утверждению, он открыл; в-третьих, якобы восстановленный оригинал³⁸. Метод блистательного французского оккультиста во всех случаях говорит за себя. Следует заметить, что фрагменты как бы должны продемонстрировать, от каких трудностей и скуки избавил он своими изысканиями читателей, а также подтвердить добросовестность и серьезность его научных методов. Первый раздел при критическом анализе оказывается, однако, не текстом из Эш ха-Мецареф, а вольным переложением, имеющим мало общего с оригиналом. Второй раздел, также всего лишь парафраза, в основе своей обнаруживается в компендиуме Розенрота и в английской версии. Гипотетическая же реконструкция если что и доказывает, то разве лишь то, что Леви, подобно всем другим, никогда в глаза не видел оригинал, о реальном существовании которого столь упорно говорят, иначе он не тратил бы попусту свои силы. И наконец, он приписывает произведение рабби Аврааму из фламелевской сказки, перенося его таким образом в древность, которую сам же опровергает своими ссылками³⁹.