Кабинет доктора Ленга
Шрифт:
– Значит, вы оценили эти записи. Они намного упростят задачу. Эти химические уравнения и реакции, – она кивнула на блокнот, – касаются лишь первых двенадцати этапов синтеза арканума. Разумеется, данных намного больше: инициирующие факторы, катализаторы, ферменты, субстраты, промежуточные стадии, уравнения и формулы – все необходимое. И все это у меня есть.
Она внимательно наблюдала за Ленгом, листавшим страницы.
– Это поразительно, – пробормотал он. – Не могу поверить. Как же вам это удалось?
Ленг был настолько поглощен формулами, что все остальное для него померкло. Именно
– Прибавлю еще кое-что, – продолжила она. – Я не утверждаю, будто сама разработала этот синтез. Вы ведь не предполагали, что один занимаетесь поисками источника вечной молодости? А о том, чего хочу я, вы узнаете в момент совершения сделки.
Ленг опять выглядел озадаченным.
– Откуда мне знать, что я смогу предоставить вам то, чего вы хотите, по первому требованию?
– Слушайте внимательно: я точно знаю, у вас есть то, что мне так необходимо. Мы встретимся в полночь двадцать седьмого декабря, в общественном сквере на пересечении Чемберс и Сентр-стрит. Со мной придет один помощник или, может быть, два с единственной целью – обеспечить мою безопасность. Тогда, и только тогда, я назову свою цену. После этого вы отправитесь за тем, что мне нужно, и привезете в этот общественный сквер… А я передам вам блокнот с полным описанием синтеза арканума.
Он быстро обдумал условия.
– Вы ставите меня в неловкое положение. А что, если я не соглашусь уплатить вашу… э-э… цену?
– Вы сочтете ее вполне посильной для вас и даже умеренной в таких обстоятельствах. А если откажетесь, то никогда больше не увидите ни меня, ни арканум. Разумеется, никакого продолжения переговоров не последует.
– Но почему бы не назвать цену прямо сейчас? Я убедился бы, что она приемлема для меня.
– Это не обсуждается. У вас есть мои условия, а теперь скажите, согласны вы на них или нет?
– Сегодня воскресенье, – проговорил он. – Затем следуют сочельник, Рождество и День подарков. Мой… э-э… банк не будет работать до двадцать седьмого декабря. Полагаю, вы хотите денег?
– Не испытывайте мое терпение новыми вопросами. Мне нужен ваш ответ.
Ленг опять замолчал. Констанс была совершенно уверена, что знает, о чем он думает. Общественный сквер, где она предложила встретиться, располагался всего в одном квартале от частного банка, через который Ленг проводил все свои финансовые операции. По сути, это сыграло решающую роль при выборе отвлекающей даты – двадцать седьмого декабря. Из осторожности Констанс не сказала ни слова о лаборатории Ленга или каком-нибудь другом месте, где он занимался своими исследованиями. Кабинет Шоттама и тоннели под ним, в одном из которых спрятали Мэри, находились почти на таком же расстоянии от сквера, но с другой стороны. Ленг решит, что ей нужны деньги, поэтому она и повторяла так часто слово «цена». Или, возможно, он предположит, что она потребует другую ценность, которую он хранит в банковском сейфе. Это его естественное состояние – предполагать. Но о том, что ей нужна одна из его жертв, он подумает в последнюю очередь. Констанс не сомневалась, что так оно и есть. И она хотела сыграть на этом, чтобы ускорить обмен.
Констанс старалась запутать Ленга, вывести его из равновесия,
– Я согласен на ваше предложение, – сказал Ленг.
Она протянула руку за блокнотом. Ленг с надменным видом придержал его, но все-таки вернул. Констанс положила блокнот в ридикюль, подцепила щипчиками птифур, элегантно откусила от него и стала смаковать.
– Превосходно, как вы и обещали, доктор Ленг. А теперь я должна покинуть вас. Большое спасибо за чай.
Хлопотливый официант в непременном черном фраке с белым галстуком закончил приводить в порядок цветочную композицию и, держа в руках корзину с увядшими цветами, повернулся к служебному выходу из роскошного обеденного зала «Дельмонико». У самых дверей он обернулся. Его серебристые глаза остановились на мужчине и женщине, допивавших чай. Затем он повернулся, с кошачьей ловкостью юркнул за дверь и направился в сторону площади Лонгакр.
53
9 июня, пятница
Винсент д’Агоста, обрадованный возможностью выбраться из окружного отдела по расследованию убийств, взял такси и отправился на Риверсайд-драйв. Появление агента Колдмуна стало глотком свежего воздуха, и д’Агоста не мог отрицать, что достигнут определенный прогресс, но при этом следствие пошло совсем в другом направлении, и ему было почти нечего делать – разве что заниматься бумажной работой и создавать видимость туго продвигающегося следствия.
Такси свернуло с Вест-Сайд-хайвей и влилось в движение по Риверсайд-драйв. Впереди показался особняк Пендергаста.
– Неплохая хибарка! – сказал водитель, останавливая машину. – Кто здесь живет – какой-нибудь наркобарон?
– Ага, – ответил д’Агоста, выходя из такси. – И у его guardias [126] так и чешутся руки спустить курок.
Он не успел постучать, как Проктор открыл дверь и отступил в сторону, впуская д’Агосту.
– Он ждет вас в библиотеке, сэр, – сказал Проктор. – Дорогу вы знаете.
126
Охранники (исп.).
Он развернулся и исчез в тусклом боковом коридоре, который вел в столовую. Д’Агоста посмотрел вслед. Этот человек всегда оставался для него загадкой – как и хозяин особняка. Д’Агоста направился в библиотеку. Пересекая просторную приемную, он гадал, зачем понадобился Пендергасту. Голос агента в телефоне был почти лишен привычной отшлифованной учтивости.
Пендергаст сидел в своем любимом кресле. На столике стоял графин с зеленой жидкостью. Рядом – раздвоенная серебряная ложка и другие предметы, говорившие о пристрастии к абсенту.