Каена
Шрифт:
– Как же всё это неправильно, - прошептала она, впрочем, не собираясь отступать ни на шаг.
– Он пришёл не затем, чтобы тебя убить. Он пришёл, чтобы понять, что это нападение было правильным. Он решил окончательно разочароваться в эльфах. Какая глупая, какая бездумная цель.
– Как прекрасно, что ты это понимаешь, - губы Рэна скривились в странной улыбке.
– Но он всё равно нас догонит.
– Если пожелает.
– Он пожелает, Шэрра. Людям нужен фонарь, свет маяка, на который они будут идти. Они хотят разбиться о камни скалистого
– Для него? Он ведь человек.
– Маяк сияет всем. И пиратам, и войскам, и мирным купцам, всем без исключения. Для кого-то свет его губителен и предвещает смерть. Кто-то придёт и разрушит маяк. Но это будет дикость. Дикость - погасить свет, - прошептал Роларэн.
– Маяк - Вечен.
– Маяк, может, и вечен, но я - нет.
Роларэн покачал головой. Он протянул руку и провёл ладонью по её волосам, словно пытался пригладить их - будто для этого было мало туго заплетённых кос. Шэрра содрогнулась от одного его касания, но не стала вырываться - может быть, потому что ей было приятно.
– Я не твой маяк, - наконец-то сказала она.
– И никогда им не стану. Что бы ты ни говорил. Твой маяк - желание воскресить твою дочь. Как жаль, что эти фонари сияют только в моих садах.
– Как хорошо, что ты единственная - кто это понимает, - хмыкнул Роларэн.
– Но я хочу, чтобы ты выжила, даже если воскресить её будет невозможно.
– Зачем?
– Надежда, Шэрра, - он покачал головой.
– Мы можем уйти и заставить его вновь догонять. Мы можем уйти настолько быстро, что он и не найдёт следа. А можем остаться и позволить. Это уже не моя война. Не моё сражение.
– Мы остаёмся.
Она обернулась и посмотрела куда-то в глубины леса. Где-то там своими громадными медвежьими шагами перемещался Тони. Она ждала его даже с каким-то лёгким нетерпением, с жаждой. Она только сейчас подумала, что, может быть, и вправду сияет, будто бы тот проклятый маяк, сияет так ярко, что только Роларэна могло это не слепить.
Она тоже эльфийка. Глупо полагать, что правление Каены Первой не оставило несгладимые следы на её сердце.
Тони выбрался из пелены деревьев, выскочил к ним и замер, тяжело дыша. Шэрра видела, как скользнул его взгляд по рукаву, словно он пытался понять, не приснилась ли ему рана, а потом - парень просто зажмурился, пытаясь не признавать вины.
– Я иду с вами, - уверенно выдохнул он.
– Даже если вы против.
– Иди, - вместо этого ответил Роларэн, довольно подмечая, что меч вновь был у него в ножнах.
– Но постарайся убить меня так, чтобы я не успел убить тебя раньше.
Глава двадцатая
Год 120 правления Каены Первой
– Я могу быть полезным, - не отставая, прошептал Тони.
– И я действительно могу помочь. Эльфы коварны, но кому нужны лишние жертвы по пути? А я обеспечу безопасность - ко мне не подойдут.
Он оправдывал своё прозвище - Громадина. И вправду, никто
Роларэна вряд ли могла остановить грубая сила. И вряд ли она же могла разрушить и дорогу Шэрры. Так что Тони пришлось бы скорее сберегать всё это от них, чем их от нападений. Эльфы коварны? Коварны и грубы были люди, эльфы же просто действительно очень искренни в собственной ненависти и в своих попытках убить врагов. Было ли это настолько ненормально, как полагал Громадина Тони? Вряд ли, по крайней мере, Шэрре так не казалось.
Но они не сворачивали к городам. И когда не выбрали готовой дороги, Тони как-то напрягся.
Эльфы легко разбирали дорогу через лес. Он мог заплутать, стоило только отстать на сто шагов. А ещё - они шли без обеденной передышки, почти ничего не ели, а он, пытаясь охотиться, одинаково признавал свою собственную неудачу.
На третий день зима окончательно отступила. Они добрались до земель достаточно далёких от севера, чтобы здесь в начале весны уже не лежали горы снега, а уже бежали ручейки и трава пробивалась сквозь защиту промозглой земли.
Тони оглянулся почти голодно, посмотрел на ручеёк, в котором отродясь не было никакой рыбы, и тяжело вздохнул. Казалось, его желание, плотское и отвратное прежде, сейчас было слишком ярким, чтобы парень мог его игнорировать.
Роларэн не стал задавать привычные вопросы - не спросил, к примеру, зачем тот вообще за ними отправился. Он только огляделся и раздражённо фыркнул.
– Ты мог бы покинуть нас на день и отыскать себе еды, - отметил он.
– Но эльфам не пристало останавливаться в человеческих гостиницах слишком часто. Я никуда не спешу, если спешишь ты - пожалуйста.
– Я способен продержаться.
Он зажмурился, делая вид, что не замечает презрительных взглядов эльфов. Вообще ничего не замечает, и в том числе того, что им достаточно приложить руку к дереву и представить себе, как медленно из него вытекает в их тела сила. Может быть, эльфам и хорошо было в лесу, они привыкли к нему и радовались, как будто бы это продлевало им и без того вечную жизнь. У Тони так не получалось - он превращался в мелкого, завистливого паренька, которым никогда в жизни не хотел бы стать.
Роларэн вздохнул. Он в очередной раз посмотрел на человека, увязавшегося за ними слепым грузом, перевёл взгляд на дерево - умирающее, но способное подарить им сытость ещё на один вечер, - а после прошипел скорее, чем пропел короткую призывную мелодию.
Разумеется, на неё откликнулись не растения. Что-то зашелестело в траве - и кролик выскочил на середину поляны, а после, на резкой, быстрой ноте слишком короткой песни рухнул с остановившимся от страха сердцем. Ему в последний миг жизни, пожалуй, привиделись волки - страшные, клыкастые, своим смрадным дыханием смерти ошарашившие его и заставившие содрогнуться и умереть...