Каена
Шрифт:
– Ты завтра будешь меня учить?
– прошептала она совсем тихо.
– Да.
– Я уже кое-что умею, - прошептала она в ответ.
– В этом лесу были люди. Были люди...
Роларэн улыбнулся и утянул её в свои объятия - целомудреннее одного только даже взгляда Тони. Громадина застыл, ревностно поджимая губы, но не мог выдрать её из рук ненавистного эльфа, при всём своём желании - попросту не мог. Он бы и хотел, он и рвался было к ней, но ничего не получалось - почему? Знать бы только - тогда, возможно, было бы легче.
Он съел кроля, которого ему привёл Роларэн, закутался в плащ, наколдованный
Он не слышал, что Шэрра говорила о людях. Он ждал.
Глава двадцать первая
Год 120 правления Каены Первой
Тони всегда считал себя могучим парнем - сильным, способным сражаться на своё счастье. Он хвастался широченными плечищами, радовался, как дитя, когда становился выше и мощнее. Он, казалось, упивался властью, которую давала физическая сила, одно только преимущество в масштабах над другими.
Громадина Тони. Детское прозвище - он был весьма крупным ребёнком, - переросло в его собственное имя. Ему не нужны были другие обозначения, кроме этого, единственного верного и подходившего ему что по духу, что по внешности. Ему приятно было полагать, что он в своих объятиях человека может сдавить до смерти. И до Академии Громадина был уверен, что достаточно только ему увидеть эльфа, он голыми руками переломает ему все кости - или же разрубит своим большущим мечом пополам. Эльфы хрупки.
Он смотрел на Рэ с ненавистью; таким слабакам нет места в Академии. Почему Мастер подобрал его - никто не знал. Никто не знал, почему занимался лично и учил чему-то в тишине тренировочного зала. Громадине не хотелось быть учеником Мастера. Тот казался ему таким же слабым, как и все остальные. И когда он впервые увидел его в эльфийском, настоящем обличии, то был уверен в том, что это будет нетрудно. Сжать своими могучими руками - и эльф обратится в прах.
Он до сих пор мечтал об этом, наблюдая за быстрыми, молниеносными ударами. Сначала Шэрра выдерживала какой-то десяток, прежде чем падала без сознания от яда, коснувшегося её кожи. После - переносила уже и прямые удары, отбивала их мудрее.
Теперь ему казалось, что эта пляска, смертельная и дикая, по всей поляне никогда не закончится. Он так и будет наблюдать за нею и ничего не делать, а они - не замрут и не позволят себе передышку даже на несколько минут, продолжат призывать каждым движением, каждым маленьким шажком смерть на свою или, может быть, чужую голову.
Громадина был уверен в том, что Мастер не брался показывать ему ни один удар только потому, что Тони для этого слишком силён. И с кем бы он ни сразился, ему не понадобится волшебная палица. Он сможет раздавить врага голыми руками. Даже сейчас, после всего того, что он увидел, это казалось реальным.
Но больше всего Тони поражало отношение к женщине. Шэрра была очень хрупкой, и он с испугом смотрел, как Мастер - он не смел называть его по имени, - наносил серии ударов. Сражаться должен мужчина. Девушке место дома. Тони повторял, что он заберёт Шэрру отсюда, уведёт и спрячет, так спрячет, что никто больше не посмеет причинить ей вред. Шэрра хохотала и, глядя на него, не отводя взгляд,
Тони сидел и наблюдал. Он знал, что мог бы тоже попытаться попросить об обучении, но язык не поворачивался - он не хотел отвлекать. В конце концов, это не так уж и просто - заставить Мастера взять в ученики того, кого он не желает.
Шэрра отбивала удар за ударом. Сегодня, на очередной день путешествия, которым давно уже был потерян счёт, Тони наблюдал за нею и чувствовал, как сердце замирало. Он вкусил её родниковую, такую чистую магию, которую теперь Мастер уничтожал. Мастер... Ведь он мужчина. Какое он имеет право нападать на девушку, какое имеет право сражаться с существом слабее себя? Соперников всегда надо выбирать равных.
...На этот раз Шэрра не потеряла сознание. Она ошеломлённо посмотрела на руку, которой схватила палицу - и тут же отпустила ядовитое древко. По раскрытой ладони стекала кровь.
Рэн перехватил её пальцы с воистину эльфийской быстротой и прижался губами к запястью - так магия шла лучше. Это Тони тоже слышал - и этому верил ещё меньше, чем тому, что Мастер способен научить чему-то женщину.
Рана на её руке и вправду быстро затягивалась. Шэрра ему улыбалась.
Тони взял в руки меч.
– Положи, - не отпуская девушку, сухо промолвил эльф.
– Тебе не поможет эта железяка, я буду быстрее. Ты неповоротлив - мои собратья, даже смертные, легко убьют тебя.
– Можно взять грубой силой, - недовольно заметил Громадина Тони.
– Против моей мощи ни один эльф не устоит.
– Я всегда знал, что ты слишком скромен, - отметил Рэн, отпуская её.
– Шэрра, ты не откажешь ему в милости хотя бы один раз сразиться?
– С девушкой?
– не смог сдержать презрительного фырканья Тони.
– Можно со мной.
Он кивнул. С Роларэном сражаться было почётнее - он, разумеется, тоже эльф, этого не отнять, но, по крайней мере, он мужчина. А это означало, что можно попытаться нанести ему смертельные ранения. Можно победить его по-настоящему. Тони хотелось сражаться. Тони хотелось его убить. Тони хотелось схватить Шэрру и увести её отсюда на край света, а там выстроить громадную неприступную крепость и только одному упиваться её родниковой магией.
Мастер смотрел на него - иллюзия окутывала его, возвращая покрытого шрамами мужчину, которому, наверное, было бы легче держать в руках меч, чем эльфу, даже если на фоне своих Рэн не был тщедушен и слаб.
– Ты бросаешь камни, - отметил он, возвращаясь в истинный лик - шрамы, мигнув, пропали. Иллюзия рассыпалась. Тони перехватил свой двуручник крепче - а потом понял, что сжимает в руках пустоту.
– Зачем ты бросаешь камни?
...Громадина тогда так и не ответил.
Роларэн не стал больше задавать вопросы.
...Они практически не останавливались в человеческих селениях. Эльфы в основном бежали, Тони хотелось настоять на том, чтобы они взяли лошадь. Его утомляла монотонность дней - дорога была очень далёкой, и казалось, что ноги превратятся в живые раны.