Кафе на 5-ой авеню
Шрифт:
— А ничего, что ты насильно вывезла меня с территории Штатов куда-то… кстати, а где мы?
— На одном из островов, что принадлежат компании. Остров небольшой и необитаемый. Так что вокруг, кроме нас двоих, никого нету, — торжественно объявила Пеппер.
— Это не отменяет моего вопроса о том, что ты насильно вывезла меня с территории США! Это, вообще-то, статья! — Тони все больше и больше распалялся, но натыкался лишь на спокойствие и бесконечное терпение Пеппер.
— Ничего я не удерживаю, — передернула она плечами, — ты вполне можешь свалить в любой момент. На севере острова пришвартован катер, а в двадцати
— И зачем было устраивать весь этот балаган с похищением и удержанием, если ты сразу выдала мне пути отхода? — с прищуром, но гораздо спокойнее, спросил он.
— Чтобы ты понимал, насколько все серьезно, — теперь и Пеппер сняла с себя маску невозмутимости, — ты можешь уйти. В любой момент. Но… один. Без меня, — сказал она, а Тони видел, насколько ей хреново такое говорить. В такие моменты (очень редкие, к слову), когда Пеппер переставала быть «железной леди», Тони чувствовал себя особо паршиво. Ведь во многом в ее состоянии был виноват он сам.
— Это шантаж, Пеп, — покачал он головой, понимая, что та имеет ввиду.
— Нет. Это… Тони, я просто устала, понимаешь? Устала видеть, как ты мучаешь себя. Ты плохо спишь, глотаешь по 7-8 чашек кофе в день, а когда все-таки засыпаешь, видишь кошмары. Мне больно видеть тебя в таком состоянии, — сказала она и посмотрела вперед, — одно твое слово и я отвезу тебя к лодке. Или дам передатчик, чтобы ты вызвал один из своих костюмов. Решай, — сказал она, проглотив ком в горле. А Тони… ну да, по сути, его загнали в угол. Вернее, Пеппер дала ему иллюзию выбора, но для самого Тони выбора как такого и не было. Иначе он просто перестанет себя уважать.
— Эх… ну ладно, поедем в это твое милое «местечко», — сказал он, словно делая одолжение. Вот только то, как засияли глаза Пеппер, показало ему, насколько она рада, что он перестал упрямиться.
В первый день он еще дулся. Вернее, старался сделать вид, что дуется, но потом… потом это странное ничегонеделание, неожиданно, ему понравилось. Не нужно было беспокоится, следить за новостями, геройствовать и вообще… беситься почем зря. А еще можно было валяться на песочке, плавать, исследовать остров и вкушать приготовленный Пеппер обед. Да-да, оказалось, что Пеппер готовит и очень-очень вкусно.
— Ты готовишь? — в шоке спросил Тони, уставившись на жарящуюся рыбу и на мурлыкающую какую-то песенку Пеппер. Тони пока еще делал вид, что обижен из-за чего притворялся, что не желает ее видеть, пропадая часами на пляже и возвращаясь к их бунгало, только чтобы убедиться, что с Пеппер все в порядке. Необитаемый остров, все-таки. Вот только Пеппер прекрасно его знала и не обращала на его потуги никакого внимания.
— Конечно, — словно нечто само-собой разумеющееся, ответила она, — мой руки и за стол. Обед готов, — сказала она, перекладывая рыбу на тарелку.
Как же давно он не ел домашней еды? Воистину, это был день открытий. Так что к концу ужина изображать оскорбленную невинность стало совершенно невозможно и к концу дня, Тони почти что успокоился.
А теперь, лежа на ее коленях, Тони и вовсе не был способен на злость. Не в отношении Пеппер. Тони понимал, что ему очень и очень повезло с женщиной. Конечно, то, что он был
И с этой мыслю, Тони окончательно ушел в мир грез. Больше кошмаров он не видел.
***
— Доктор Дженкинс, я пошла, — крикнула из прихожей рыжая девица двадцати пяти лет от роду и выскочила за дверь.
— Не забудь о контрацепции, — крикнула ей в ответ доктор Дженкинс, а Клара Макфолл застыла на месте, подавившись воздухом.
— Доктор! — возмущенно крикнула она и рывком открыла дверь, — это неприлично!
— Ты же вроде на свидание собралась, передумала? — как ни в чем не бывало спросила она, посмотрев на свою покрасневшую до корней волос ассистентку поверх очков. Ничего не могло выдать в ней человека, что только что говорил о «контрацепции».
— Нет… я иду! — заявила Клара и хотела было выйти, как вдруг доктор сказал.
— Презервативы на нижней полке, — после чего Клара вновь обернулась и наткнулась на серьезное выражение лица доктора Дженкинс.
— Ну знаете! — буркнула она, и выскочила из комнаты. После чего, встала у двери и прислушалась. В этот момент за ней раздался громкий и звонкий женский смех, — ага! — резко раскрыв дверь, Клара вновь уставилась на доктора, вот только как и раньше, доктор Дженкинс сидела с невозмутимым выражением лица.
— Ты уж определись, идешь ты на свидание или нет? — недовольно пробурчала она, — а то мне как раз нужны лишние руки, — сказала она, а Клара, по-кошачьи фыркнув, выскочила за дверь, — если залетишь, на декрет не рассчитывай, — услышала она голос начальницы и, вздернув подбородок, покинула офис, решив не обращать на нее внимания.
Недавно, ее сердобольный шеф помог ей устроится помощницей доктора Дженкинс, частного врача, клиентом которого и было семейство Поттер, на ряду с кучей магических и обычных семей. Почему сердобольный? А просто, как он объяснил, ему надоело смотреть на мешки под ее глазами и постоянно исправлять ее косяки на работе, так что по совету его жены (да, миссис Поттер тоже в этом участвовала), попросил доктора Дженкинс принять ее в качестве ассистента. Та же интернатура, но только теперь в небольшой частной больнице миссис Дженкинс.
На фоне ее практики в больнице — настоящий рай! Тем более, что она сама планировала начать частную практику и работа с таким профи, как Каталина Дженкинс было прекрасной возможностью для приобретения опыта. И это несмотря на то, что доктор Дженкинс, на первый взгляд, была женщиной крайне строгой, властной и со специфическим чувством юмора.
А еще — она была ведьмой! Правда, в отличии от нее, маглокровки, доктор Дженкинс была чистокровной колдуньей в черт знает каком поколении, а ее род восходил к первым переселенцам, что вступили на американский континент. Но это совершенно не сказывалось на их взаимоотношениях. Немного пообщавшись с ней, Клара поняла, что несмотря на строгость, доктор была очень доброй женщиной, а еще замечательным учителем и начальником, вот только еще она оказалась любительницей двусмысленных шуток и черного юмора. И это при том, что у нее самой было двое детей и муж! Короче, они поладили!