Каирская трилогия

Махфуз Нагиб

— Удивительно!..

— Нет ничего удивительного, конечно же! Помнишь ли ты, что было вчера в лавке ювелира Йакуба? Разве такое сухое обращение при встрече заслужено человеком, который гордится своей дружбой с тобой и таким давним знакомством? Я бы хотел, чтобы ты обратилась ко мне за помощью, например, в торге с ювелиром, хотел бы, чтобы ты дала мне шанс проявить свой опыт в твоих интересах, или даже согласиться пойти на одну ступень выше — предоставить всё это дело мне, как если бы тот браслет был моим или его

хозяйка была моей госпожой!..

Она улыбнулась, вскинув брови с некоторым смущением, затем лаконично ответила:

— Благодарю…

Мужчина глубоко вздохнул, наполнив воздухом широкую грудь, затем с воодушевлением сказал:

— Таких как я, не убедить благодарностью. Какая польза голодному от того, что ты отвернулась от него, сказав: «Аллах подаст»? Голодному хочется поесть, и поесть вкусно.

Она сложила руки на груди с притворным удивлением, затем саркастически заметила:

— Вы голодны, господин Ахмад?! У нас есть мулухийя и кролик, что растает у вас во рту…

Он громко засмеялся:

— Отлично. Договорились. Мулухийя и кролик. Прибавь к этому бутылочку виски, а потом мы потешим себя лютней и плясками. Целый час вместе, пока идёт процесс переваривания…

Она отмахнулась от него рукой, словно воскликнув: «Идите вы уже!», но на словах сказала:

— О Боже, Боже… Если мы не замолчим, то он ещё и осла своего приведёт… Только после вас!

Он сложил пальцы своей правой руки в кулак, так что он стал похож на сжатый рот, и помахал им вверх-вниз, тоном проповедника заметив:

— Девочка, не трать своё драгоценное время на слова…

С гордостью и кокетством она качнула головой и сказала:

— Нет уж, скажите-ка лучше: «Не тратьте своё драгоценное время на зрелых мужчин…!»

Господин Ахмад потёр свою широкую грудь ладонью, словно бросая ей весёлый вызов. Однако она лишь засмеялась и пожала плечами:

— Даже если…

— Даже если?… Ну и ребёнок же ты. Не спать мне спокойно до тех пор, пока не научу тебя, что следует уметь делать. Принеси-ка мне мулухийю и кролика, а также виски и лютню, и принарядись для танцев. Давай же… Ну…

Она согнула указательный палец левой руки и прижала его к левой брови, затем пошевелила правой бровью, спросив его:

— А вы не боитесь, что госпожа застанет нас врасплох?

— Не бойся, сегодня вечером госпожа не вернётся…

Она пристально посмотрела на него резким подозрительным взглядом и спросила:

— А откуда вам это известно?

Тут он понял, что язык его сболтнул лишнее и его почти что обуяло смущение, однако он сумел с этим справиться и деликатно произнёс:

— Госпожа остаётся в других местах до такого позднего часа и даже до утра, лишь если есть на то необходимость!

Зубайда долго и внимательно вглядывалась в его лицо, не говоря ни слова, затем покачала головой с явной насмешкой и вполне

уверенно сказала:

— Ну и хитрецы эти зрелые мужчины! У них с возрастом слабеет всё, кроме хитрости! Вы сочли меня простушкой? Нет, клянусь вашей жизнью, мне всё известно…

Он снова стал покручивать кончик своих усов с некоторым беспокойством, и спросил её:

— А что тебе известно?

— Всё!

Она немного помедлила, чтобы заставить его беспокоиться ещё больше, затем продолжила:

— Вы помните тот день, когда сидели в кофейне господина Али и пялились из окна на наш дом? В тот день ваши глаза просверлили стену в нашем доме! А когда я садилась в экипаж вместе с членами ансамбля, я спросила себя: «А интересно, последует ли он за потихоньку за нами, словно подросток?» Но вы поступили разумно и стали выжидать более подходящего случая!

Мужчина расхохотался, так что лицо его покрылось краской, затем заявил, что сдаётся:

— О Аллах, пощади нас…

— Но вчера вы забыли свой ум, едва увидев меня в Хан Джафар, и преследовали меня до тех пор, пока я не вошла в лавку ювелира Йакуба…

— Ты и это знала, племянница Зубайды?

— Да, краса всех поклонников. Хотя я и не представляла себе, что вы зайдёте вслед за мной в лавку, но я сразу заметила, что именно вы уселись на диван, а не злой дух. А когда вы прикинулись удивлённым от встречи со мной, я чуть было не закричала на вас, но обстоятельства диктовали мне вести себя вежливо…

Ударив рукой об руку, он спросил:

— Разве я не говорил, что ты — загадка?

Она продолжала говорить, опьянённая своим триумфом и восторгом:

— И как-то вечером госпожа сказала мне: «Приготовься, мы отправляемся в плавучий дом Мухаммада Иффата», и я пошла собираться, однако услышала, как потом она сказала: «Это было предложение господина Ахмада!» Я просекла эту игру в кошки-мышки и сказала себе: «Господин Ахмад ничего просто так не предлагает», и поняла, в чём соль. Под предлогом головной боли я не пошла!

— Ну и бедняга же я! Попался в лапы безжалостной женщины. Тебе есть ещё что сказать?…

— Если бы я знала будущее, то разрушила бы настоящее….

— До чего прекрасные слова!.. Внемлите этому проповеднику, о грешные создания Аллаха!

И он громко засмеялся со словами:

— Да помилует тебя Аллах…

И с явным восторгом произнёс:

— На этот раз и я понял, в чём вся соль. Но ты осталась дома, и не покидаешь его, не скрываешься…

Не закончив своей фразы, он встал и подошёл к ней, сел рядом, взял край её украшенного блёстками кушака и поцеловал его, а вслед за тем сказал:

— О Господь мой, я свидетельствую, что это прекрасное создание ещё приятнее, чем мелодии её лютни. Её язык — кнут, любовь — огонь, а любящий её — мученик. И эта ночь будет исторической…