Как ни крути – помрешь
Шрифт:
– Их здесь семь колдунов, – тихо сказала я. – Чтобы создать сеть, достаточно троих, а удерживать ее может один.
– Верно, но мне хватает трех секунд, чтобы уложить человека.
Наши противники тоже медлили. Есть причина, по которой В. не посылала колдунов ловить вампиров. Может, семерых на одного и хватит, но без потерь у них не обойдется.
Я рискнула глянуть через плечо. Четверо из «кадиллака» смотрели на типа в длинном пальто, выбравшегося из «БМВ». Главный, подумала я и решила, что слишком уж он в себе уверен – глядя, как он поправляет
Как минимум трое лей-линейщиков, предположила я и застыла, когда один из приближающихся вытащил пистолет. Черт!.. Кистен из мертвых восстанет, но я-то нет.
– Кистен… – тонким голосом позвала я, не отрывая взгляд от пистолета.
Кистен метнулся вперед, и я вздрогнула. Он оказался рядом со стрелком в долю секунды. Выстрел. Ахнув, я нырнула вниз, ослепнув от фар «корвета». Скорчившись за машиной, я увидела, что один из колдунов упал – но не тот, что с оружием.
Почти неразличимые в темноте лей-линейщики сходились, что-то бормоча и маша руками; еще шаг – и сеть натянулась. Кожу закололо, когда плетение упало на нас.
Двигаясь слишком быстро для взгляда, Кистен схватил того с пистолетом за запястье. Хруст кости отчетливо был слышен в мерзлом воздухе. У меня живот свело, когда колдун заорал, падая на колени. Кистен проводил его мощным ударом в голову. Кто-то закричал. Пистолет выпал, и Кистен поймал его, не дав упасть в снег.
Мелькнув рукой в воздухе, вампир перебросил пистолет мне, я потянулась его поймать. Металл блеснул на миг в свете фар и тяжело упал мне в руки – неожиданно горячий. Я дернулась на новый выстрел, пистолет выпал из рук.
– Попробуй этот отними! – крикнул Кистену тип в плаще.
Я выглянула из-за капота «корвета»: у него тоже был пистолет. Глаза широко распахнулись, когда я увидела, как надвигается на меня чья-то черная тень. В руке у колдуна зрел оранжевый шарик безвременья. Я зашипела, когда он улыбнулся и запустил шаром в меня.
Не так уж приятно шлепаться на припорошенный снегом лед, но я шлепнулась ничком. Безвременье ударило в машину и отрикошетило, рассыпавшись дождем воняющих серой искр. Мокрая грязь пропитывала одежду, но от удара и холода в голове прояснилось.
Упершись руками в мерзлый асфальт, я поднялась на ноги. Моя одежда… Моя одежда! Брюки на шелковой подкладке сверху донизу заляпала грязная снежная каша.
– Глянь, что ты наделал! – заорала я в бешенстве, стряхивая с себя снег.
– Ты, сволочь! – крикнул Кистен, и я развернулась.
Вокруг него валялись на земле три колдуна. Тот, что швырялся безвременьем, дернулся от боли, и Кистен злобно его пнул. Как он так быстро успел?
– Ты мне краску сжег, падла!
Лицо Кистена изменилось в одно мгновение. С почерневшими глазами он рванулся к ближайшему лей-линейщику. Тот открыл рот, но на большее времени
Кулак Кистена впечатался ему в башку. Что-то противно хрупнуло, и колдун обмяк. Безвольно болтая руками, он пролетел по воздуху прямо под колеса собственного «кадиллака».
Развернувшись еще до того, как первый лей-линейщик при-юмлился, Кистен прыгнул ко второму, ударив ногой с разворота. Элегантный ботинок вмазал обалдевшему колдуну под коленки. Человек закричал, ноги у него подогнулись. Следом с пугающей отчетливостью прозвучал удар по горлу. Треск хряща и влажное бульканье вызвали у меня спазм.
Третий бросился бежать. Глупо, чертовски глупо с его стороны.
Кистен пролетел разделяющие их десять футов в одно мгновенье. Схватив бегущего за руку, он завертел его по дуге. Щелчок выходящего из сустава плеча подействовал на меня как пощечина. Едва не сблевав, я прижала руку к животу. Мгновение, побольше.
Кистен остановился перед последним оставшимся колдуном на восьми зловещих футах. Я вздрогнула, вспомнив глаза Айви в такие моменты. Колдун держал пистолет, но фига с два он ему поможет.
– Хочешь в меня выстрелить? – прорычал Кистен. Колдун ухмыльнулся. Я почувствовала, как он прикасается к линии. Мой предупреждающий крик не запоздал.
Кистен метнулся вперед и вцепился колдуну в глотку. Глаза у того полезли на лоб от страха и нехватки воздуха. Пистолет выпал, руки безвольно повисли. Кистен излучал агрессию, плечи у него напряглись. Глаз я не видела и смотреть не хотела. Зато колдун видел – и испугался до чертиков.
– Кистен! – крикнула я, боясь вмешиваться. О Господи, не надо. Не хочу этого видеть!
Кистен замер; я подумала, не слышит ли он, как колотится у меня сердце. Медленно, словно борясь с собой, Кистен подтянул колдуна ближе к себе. Тот задыхался, ловил воздух ртом. Лицо у него побагровело, и в свете фар блестела струйка слюны в углу рта.
– Скажи Саладану, что я приду повидаться, – почти прорычал Кистен.
Я вздрогнула, когда мелькнула Кистенова рука, и колдун взмыл в воздух. Приземлился он головой в неработающий фонарь, и от сотрясения лампа замигала и вспыхнула. Я боялась шелохнуться. Кистен повернулся и остановился, увидев меня в свете фар под сыплющимся с неба снегом. Он стер со своего пальто влажное пятно. Глаза у него зияли пугающей чернотой.
Сжавшись от напряжения, я оторвала от него взгляд и посмотрела вслед за ним на поле битвы, ярко освещенное тремя парами фар и одним уличным фонарем. Повсюду валялись колдуны. Тот, с вывихнутым плечом, проблевался и пытался забраться в машину. Где-то неподалеку лаяла собака, на освещенном окне шевелилась занавеска.
Я взялась рукой за живот, меня тошнило. Я впала в ступор. О Господи, я впала в ступор! Я расслабилась и стала легкомысленной, потому что смертный приговор с меня сняли. Но опасность-то всегда остается, потому что профессия у меня такая.