Как обойтись без соперницы?
Шрифт:
Оля прыснула. Я едва не поперхнулась вином. А Рая озадаченно спросила:
–Это как? Что значит: голосовать за мир?
– Ну ты даешь, Райка! – возмутилась Аллка. – Ты что не помнишь старый плакат, который напротив нашего детского садика висел? Мы же с воспитательницей выходили гулять и сразу в него утыкались.
– Он еще с советских времен висел, – подтвердила Оля.
– Да неправда! – возмутилась я. – Это его как повесили перед первой встречей Горбачева с Рейганом в восьмидесятях, так и висел потом много лет. На нем еще перечеркнутая ядерная боеголовка
– Ну и? – Рая аккуратно доставала из банки соленые огурцы и красиво выкладывала на тарелке.
– Ну и то! – Аллка понизила голос и заговорщицки подмигнула. – Кроме ядерной боеголовки на нем была нарисована мужская рука, поднятая вверх и согнутая в локте, с таким нехилым бицепсом и сжатым кулаком. И надпись: "Голосую за мир!"
– Тьфу на тебя! – Рая аж закашлялась от возмущения.
До нее, наконец, дошло, что имеется ввиду.
– Вот зараза! Весь аппетит испортила, – Рая скривилась, словно лимонов наелась.
Посмотрела на огурцы и решительно отодвинула тарелку в сторону.
– Да ладно тебе! – Аллка приобняла ее и принялась тормошить. – От этого аппетит только разгореться должен. Мы с моим Лучиком как наголосуемся, там прям умираем от голода. Думаешь, я зря повара выбрала? Все продумано!
– Да иди ты! И слушать не хочу! – Рая замотала головой.
Мы расхохотались.
– Девчонки мои, чтобы я без вас делала, – вздохнула я.
– Начинается, – Оля разлила вино по опустевшим бокалам. – А давайте без лирики и пьяных слез. Просто накатим. За нас. И нашу любимую споем. Райка, маэстро, урэжьте вальс!
Рая подперла щеку рукой и с чувством пропела:
– А ты любви моей не понял…
– Гад! – хором вступили мы.
– И напраааасно! И напраааасно!
– Эх, девочки, – Оля задумчиво поигрывала веточкой укропа. – А помните был такой старый фильм "Труффальдино из Бергамо"?
Оля была помешана на старых советских музыкальных комедиях. Дома у нее была внушительная коллекция дисков DVD с этими забавными фильмами.
– Помним, конечно, – подтвердили мы.
–Так вот, – продолжила Оля, – там был замечательный рецепт, как наказывать неверных мужей.
Она строго взглянула на Лучано, который немедленно улыбнулся в ответ, и с чувством продекламировала:
Когда б мне дали власть, я б приказала,
Чтоб всюду все неверные мужчины
Носили по одной зелёной ветке,
Тогда бы города все превратились
В зелёные и пышные сады!
Мы рассмеялись. И вдруг раздался звонок в дверь.
– Ты кого-то ждешь? – спросила Оля.
– Да нет, больше никого не приглашала. Может, соседка за солью или сахаром? У нее вечно что-то заканчивается на ночь глядя, – ответила я и пошла к входной двери.
Я открыла дверь и замерла от неожиданности и растерянности. На пороге стоял Ланфрен.
3 глава. А тому ли я дала обещание любить?
На пороге стоял Ланфрен. В руках он держал ярко-алую бумажную сумку с черным бантом и корзину с цветами, из которой
– Извините за вторжение, Катя. Хотел вам цветы и подарок послать с курьером, но оказалось, что в такой поздний час курьеры не работают. Сказали, что только с утра можно. Но в полночь ваш день рождения закончится, а ложка дорога к обеду, – он улыбнулся. – Вот решил поэтому сам вручить.
– Ну да, – сказала я. – У нас ведь не Москва и даже не Париж. Городок маленький, какие курьеры на ночь глядя? Заходите! Мы как раз празднуем.
– Нет, что вы! Это будет выглядеть так, словно я напросился.
– Проходите, не стесняйтесь, – настаивала я. – У нас все по-простому, без церемоний. Я всегда рада гостям!
Ланфрен ступил в узкий коридор и в нерешительности потоптался у двери, поглядывая в сторону комнаты. И было от чего смущаться! Мои подруги cтолпились в дверном проеме, с любопытством оглядывая гостя. Из-за их спин выглядывал Лучано. Немая сцена. Картина Репина: "Не ждали". Я, стоя спиной к Ланфрену, сделала страшные глаза и одними губами прошептала:
– Отомрите!
И громко добавила:
– Знакомьтесь, это Ла…гхм.. Андрей. Мой начальник.
Рая вышла вперед и громко произнесла:
– Я – Раиса. Очень приятно познакомиться!
Не в первый раз обращаю внимание, что когда мы разговариваем с иностранцами, то почему -то резко повышаем голос, почти кричим, словно они глухие.
– Я – подруга. Под– ру –га, – по слогам произнесла Рая, постучала себя по груди левой рукой, а правую протянула гостю.
– Кать, – громким шепотом спросила она у меня, – а он что типа Лучано? По-нашему совсем ни бум– бум?
В этой фразе вся Рая. Детская непосредственность. Я чуть сквозь пол не провалилась к соседям снизу. Вот хорошая она, Рая, очень хорошая, но живет, словно в ватном коконе, ничего вокруг не слышит, кроме кулинарных рецептов.
– Мы же работаем вместе, поэтому, естественно, Андрей прекрасно понимает по-русски, – спокойно и тихо объяснила я, очень надеясь, что Ланфрен не расслышал.
Но мне не повезло.
– Он бум –бум, – рассмеялся Ланфрен. – И даже гу-гу.
– Ой, – смутилась Рая. – Извините, пожалуйста.
Ланфрен галантно склонился к Раиной руке и слегка прикоснулся губами к ее кисти.
– Да что вы прямо как-то сразу и… вот… – Рая заалела маковым цветом и смолкла, окончательно сконфузившись.
– Не скапливаемся в проходах, товарищи, не скапливаемся, – пропела Алка, отодвигая Раю в сторону. – Задние тоже хочут! Уступите дорогу молодости и красоте.
Алла подплыла к гостю, выпрямила спину, оправила юбку, туго облепившую крутые бедра. Втянула живот, глубоко вдохнула, несколько раз колыхнув грудь как на картине Айвазовского "Девятый вал" и жеманно протянула руку Ланфрену. Тот наклонился и галантно прикоснулся губами к кончикам ее пальцев.