Как пальцы в воде

Горлова Виолетта

«Нет, раскисать я не буду, – печально думала женщина, – мне уже далеко не двадцать, но поплакать было необходимо». Она решительно поднялась, правда, твердость ее походки была несколько смягчена не совсем точной координацией движений. Покопавшись в своем айфоне и не найдя никаких сообщений от Сержа, она уверенно стерла номер его телефона из памяти аппарата. «Вот так бы легко стереть и самого мужчину из своего сознания», – подумала она, проделав то же самое со своим ноутбуком. «Все, никаких следов не осталось», – громко сказала Лора вслух, надеясь при этом на большую действенность произнесенного. Вспомнилась прочитанная у кого-то фраза, что «больше всего ранят осколки разбитого счастья». Но все же какая-то неясная мысль, возможно, призрачная надежда, иногда посещала ее голову, но размышлять об этом она не стала.

На следующий день, в воскресенье, Лора проснулась рано. Накануне с вином она почти не переусердствовала, так что проснулась в свой постели, выспавшаяся и более-менее успокоившаяся.

Погода приятно радовала не очень жарким

солнцем и ясным небом.

Приняв душ и облачившись в новый домашний костюм, купленный в Венеции, женщина пошла на кухню завтракать. На сегодняшний день никаких планов она пока не строила. Можно было пока отдохнуть, потому что настроить себя на плодотворную работу Лора не смогла бы. Сегодняшнее расписание дня зависело от ее настроения, погоды и спонтанных желаний; «отпускное» состояние прочно приковало ее сознание к праздному безделью.

Позавтракала она обычным завтраком: яблочным соком, чаем и свежим круассаном (спасибо миссис Таунсенд). И в какой-то момент почувствовала, что соскучилась по своему дому. Вчера ей некогда было с ним «поздороваться» поближе.

Особняк мисс Кэмпион располагался недалеко от парка и озера. Архитектура и дизайн дома были разработаны профессионалами, работы которых нравились Лоре, и она была не разочарована полученным результатом.

Каждый этаж был выполнен в своем стиле: от готики до эклектики. Часть стен дома были расписаны французскими и итальянскими миниатюрами. Журналистку настолько увлек процесс оформления интерьера, что почти все мелкие детали декора она подбирала самостоятельно, проявив при этом художественный вкус и чувство стиля.

Но сейчас, спустившись в гостиную, выполненную в готической манере, немного разбавленным эклектикой (как же без большого плазменного экрана и современной бытовой техники? Все же не пятнадцатый век), женщина вдруг почувствовала неясное чувство страха. Странно, но месяц назад Лора испытывала совершенно другие ощущения. Готика ей нравилась своей мрачностью, но почему-то не сегодня. Она даже бросила тревожный взгляд на часы, выполненные в форме большого яйца, привычно и спокойно отражающие конкретный момент вечности в широко раскрытой пасти оливково-коричневой кобры. Бронзовый гамадриад, казалось, не собрался трапезничать раньше положенного времени.

Скоро должны будут подойти садовник Харли Таунсенд и ландшафтный дизайнер Ларс Слэйтер, который занимался оформлением зеленого пространства, окружающего ее особняк. И сегодня ему предстояло заняться устройством альпийских горок на участке.

Допив чай, Лора поднялась в гардеробную переодеться. Менять наряды в течение дня стало для нее привычным делом, хотя и не новым, просто раньше не было ощущений эстетического удовольствия от созерцания своего отражения в зеркале. Она хотела произвести на Ларса впечатление. Дизайнер ей нравился, он почему-то напоминал журналистке школьного преподавателя физической культуры: мускулист, но не гипертрофированно, достаточно симпатичное лицо с правильными чертами, большие глаза – за стеклами очков: то ли серые, то ли серо-голубые. Высокий и светловолосый. На вид – лет двадцать восемь. И как она узнала впоследствии, Ларсу исполнилось тридцать пять, сейчас мужчина получает второе образование ландшафтного дизайнера, по первому образованию он биохимик, холост. «Что-то много симпатичных холостяков появилось в моем окружении, – усмехнулась про себя Лора, – но и этот тоже, похоже, убежденный. Какие-то мутации произошли в генах современных мужчин, многих из них природа лишила инстинкта продолжения рода, и самое обидное, что «мутировали» самые симпатичные и умные. Радует, что хотя бы Ларс, судя по его оценивающему взгляду, гетеросексуал». Мисс Кэмпион нормально относилась к гомосексуалистам, многих знала, высоко ценивала их способности, творчество, неординарность. Просто она сожалела, что они не смогут передать свои качества последующим поколениям, впрочем, при нынешнем уровне развития суррогатного материнства есть надежда, что кто-нибудь все же «продолжит себя».

Лора поднялась на третий этаж, где располагался зимний сад. Под него она выделила самую светлую комнату, с большим количеством окон во всю стену и стеклянным потолком. Отсюда открывается красивый вид на университетские корпуса, парк и чуть затуманенную гладь Хрустального озера. Полюбовавшись красотами и заметив Харли и Ларса, направляющихся к крыльцу дома, женщина спустилась вниз и вышла из дома. Поздоровавшись с мужчинами и с удовольствием выслушав их восхищенные комплименты, она возвратилась в гостиную, дав возможность мужчинам заняться своими делами.

Приготовив себе еще тост и чай, Лора расположилась в широком мягком кресле за кофейным столиком, у огромного камина. В круизе она редко включала телевизор, впрочем, и до путешествия Лора нечасто целенаправленно смотрела телевизионные передачи, выбирая наиболее интересные для себя. Но сейчас женщина решила просмотреть хотя бы информационные программы. Выпив чашку чая и съев тост, Лора незаметно для себя уснула, откинув голову на мягкий, приятно пахнущий сафьяном подголовник кресла. И уже засыпая, вспомнила, что такая же нотка аромата была одной из составляющих букета туалетной воды Сержа. С воспоминанием о любимом мужчине она заснула.

Журналистке снилась она сама, сидящая в этом же кресле. Только во сне она пила кофе и смотрела телевизор. Затем Лора поднялась из кресла и медленно пошла по залу и в какой-то момент заметила

фигуру рыцаря в латах, без головы. В металлических перчатках рыцаря находилось что-то, завернутое в черную бархатную хламиду. «Откуда здесь взялся этот металлический исполин без головы? Я ведь его не заказывала. Да и не вписывается он в мою гостиную, какой-то моветон», – подумала Лора и вдруг увидела, что на руках у рыцаря лежит девушка (мертвая, сразу поняла она), но завернутая не в бархат, а обсыпанная черно-антрацитовой землей и сверкающим углем. Странно только, что у этой покойницы ужасно раздутое лицо. И вдруг женщина ужаснулась: это же ее собственное лицо!.. Неожиданно стало очень жарко, потому что вокруг, по всей гостиной, были расставлены горящие свечи, пылал камин, внезапно превратившийся на глазах Лоры в печь крематория… «Нет, напрасно я выбрала готический стиль. И что-то надо делать с телом этой несчастной, тем более у нее такая страшная, одутловатая физиономия утопленницы, с седой паклей на оголенном черепе. Неужели я такая уродка? Лучше это тело сжечь», – решила женщина, повернув голову к огромному жерлу печи. Как она о ней забыла? Отличное решение. Интересно, сколько времени горит человеческое тело и сколько фунтов золы образуется? Хорошо, что девушка такая худая. Но достаточно ли будет температуры для его горения? А ведь надо еще успеть вечером на премьеру с Мишель Байю. Актриса, оказывается, не умерла. Вот только как Серж пойдет без головы?» Она знает, это он спрятался под рыцарскими доспехами. Просто любимый так шутит. Раздалась мелодия мобильного телефон. Но где сам аппарат? Мелодия доносится из жерловины печи. Лора пытается бежать туда, но что-то удерживает ее на месте. Очень медленно, ценою невероятных усилий, она подходит к камину и выхватывает из пламени красный от накала аппарат. Он обжигает Лоре руку, которая покрывается огромными багровыми волдырями, они лопаются и брызгают ей в лицо кровавым дождем… И вот она вновь сидит в своем кресле. Ей страшно, потому что женщина знает: она не одна в гостиной, и кто-то тихо стоит за ее спиной. Лора не знает, кто этот неизвестный, но чувствует волны опасности, исходящие от подголовника кресла. Ее охватывает панический ужас, но она не может оторвать свое тело, оно кажется ей приклеенным к сидению. Вдруг на ее плечи опустились кисти чьих-то рук, они холодные, скользкие и мокрые. Хотя женщина видит: это не руки, а пупырчатые лапы, и их – бесконечное множество, они крепко обвивают шею Лоры, и вот она уже не может дышать, сердце в груди разбухает, раздувается, как огромный, воздушный шар, который вот-вот лопнет, слышится хруст шейных позвонков… и наконец-то, с криком ужаса Лора вырывает свое сознание из чудовищного кошмара.

…Распластавшись, женщина все так же полулежала в широком кресле. Ей казалось, что она только что побывала под прессом асфальтоукладчика. Болело все тело. По ее жилам, похоже, вместо крови, тяжело и вязко двигалось расплавленное железо, оставлявшее на своем пути ржавые и ядовитые бляшки. Стало очень жарко. Пот струйками стекал по онемевшей щеке женщины. Она задыхалась, но не могла поднять голову. В конце концов пришла спасительная мысль: «Господи, да я заболела. Поднялась температура. Возможно, во сне я свернулась в позу эмбриона, и тело просто онемело. Простая и логическая причина для такого страшного сновидения».

Постепенно чуть успокоенная Лора распрямила туловище, вытянув вперед ноги. С огромной радостью ощутила, как к ней возвращается энергия жизни; тело, пусть даже слегка приболевшее, пока не ощущалось совсем уж умершим. Женщина медленно, как старая черепаха, доползла до овального зеркала, висевшего в холле и, набравшись смелости, взглянула в него. Она боялась, что вместо своей каштановой копны увидит седые космы, а вместо привлекательного лица – распухший кровавый пузырь. Но зеркало обрадовало и почти окончательно успокоило ее: никаких серьезных перемен с внешностью не произошло, разве только лицо слегка примялось, глубже стали носогубные складки, покраснели и припухли веки воспаленных глаз. Болеть очень не хотелось и необходимо было принять серьезные меры, чтобы купировать недуг в начальной его стадии. Лора решила выпить таблетки и лечь в постель. Ощущая себя выпотрошенной рыбой на раскаленной решетке, она доковыляла до огромной кровати и свалилась в нее безжизненной биомассой. Женщина не хотела засыпать, боясь повторения кошмара. Журналистка никогда не задумывалась о разгадке сновидений, хотя и не отрицала, что символика снов это – подсказка подсознания, и такая же наука, как астрология или хиромантия. А любое серьезное исследование требует профессионального подхода. Кошмарный сон ее больше испугал, чем расстроил, и скорее всего, он был просто подсознательным проявлением начинающейся простуды; ей хотелось верить, что правильно расшифровала такую немудреную загадку. Намного больше волновало женщину страх, возникший «вдруг и ниоткуда», перед своим, ранее таким любимым, гостиным залом, и какое-то неясное предчувствие опасности. Либо нужно поработать со своей психикой, либо… заняться полным изменением стиля гостиной, что делать совершенно не хотелось. Стало быть, надо бороться со своими новыми неприятными ощущениями и страхами – в конце концов! – она же не маленькая девочка, чтобы бояться надуманных ужастиков. Приняв такое решение, Лора успокоилась и даже почувствовала себя намного лучше. Пора было приступать к активным действием: слишком много планов она наметила на сегодняшний день. Полежав минут пятнадцать, женщина все же поднялась с постели и спустилась на кухню. Аппетита не было, но кофе стоило выпить. Он должен, просто обязан ее взбодрить.