Как писать в XXI веке?

Гарбер Наталья

Скифы прислали царю Дарию «письмо» с изображениями птицы, мыши, лягушки и пяти стрел, что означало: если персы не умеют летать как птицы, прятаться в земле как мыши, перепрыгивать через болота как лягушки, то скифы перебьют их своими стрелами.

Геродот, древнегреческий историк V века до н. э., специалист по Великой Скифии, включавшей территорию теперешней России

Помните, в главе 3 мы создавали мемуарный сюжет как пленэр, стремясь заставить коллекционера купить серию картин художника целиком, а читателя — прочесть вашу историю полностью? То был левополушарный — прозаический

и последовательный — путь к правополушарному цельному образу. А теперь мы займемся правополушарным образованием нашего зрителя-читателя, ведя его к прозреванию концепции художника. И произойдет это за счет построения «фрактального» сочетания левого и правого полушарий читательско-зрительного мозга с нашими творческими целями.

Зачем все это? Помните, Маяковский говорил о необходимости перемены времени и места? Недаром он начинал свой путь в искусстве с живописи, где ценится единый, сразу воспринимаемый правым полушарием образ. И если этот образ впечатлил, то левое полушарие зрителя начинает путешествовать по холсту и разглядывать детали. В поэзии же путь читателя левополушарно, построчно разворачивается во времени по мере чтения. И лишь образный ряд стиха, «поэзия выше строк» позволяет захватить сквозными картинами правое полушарие человека.

Так вот, смена «последовательно» — левополушарного взгляда писателя на «единовременно» — правополушарный взгляд художника, и шире — взгляд на текст с точки зрения другого искусства — это мощный, «фрактальный» способ выйти на метауровень своего видения мира. Тот метауровень, без которого не случается настоящей литературы.

Ибо, когда после этого упражнения вы вернетесь к своим стихам или прозе, то и сами будете творить уже несколько более «фрактально», интегрально, «двуполушарно». И вам будет интересней, и образы появятся ярче, и читателю станет легче к вам присоединиться.

Итак, начнем с писательской стороны литературно-изобразительного «фрактала»: с вопроса о том, как иллюстрировать ваш текст. Очевидно, что к настоящей прозе, поэзии и даже к сборнику своих эссе вслепую заказать «картинки» нельзя. В мире невнимательных читателей, испорченных телерекламой, и художников, бойко «строгающих» этот самый рекламный поток изображений, смертельно опасно для автора это невнимание к первому образу, коим ваша книга поворачивается к человеку, взявшему ее в руки. «Порно» — обложка с полуголой блондинкой в «вырви-глаз» красном «прикиде» способна отвадить вашего читателя и привлечь ненужного. Первый отпрянет и в руки не возьмет. Второй — схватит и бросит с отвращением, а то и напишет в Сети о своем разочаровании: «Обещали блондинку с разрезом до пупа, а дали… прозу и поэзию. Фу!»

Как же правильно работать с иллюстратором текста? «Нелинейно»: если в книге — сюжет «Евгения Онегина», на картинке должно быть нечто большее, чем Онегин с пистолетом и Татьяна с письмом. Там должно быть переживание художника, живописный цельный образ, через который читатель сможет легко «войти» в повесть, как входят в дом через сени. Художник, иллюстратор, дизайнер книги должен соответствовать конструкции, ритму, стилю вашего текста и его образной системы. Надо подбирать художника, который может представить себе ваш образ героев, истории, абриса вещи в целом. Художника, способного жить с вашими героями, гармонически, на своем языке, дополняя будущему читателю образ вашего текста.

Тынянов говорил, что для стихов, например, подходит только графическая метафора. Дело в том, что

в отличие от текста, в котором всегда есть история, разворачивающаяся во времени, включая читательское время, в течение которого человек воспринимает ваш текст, изображение — это единомоментное впечатление. Оно дает общий образ книги, если это обложка, главы или части, если это кусок произведения, или впечатление от героя или ситуации, если это портрет или жанровая сцена.

В любом случае иллюстрация — это «правополушарный», эмоциональный образ вашей вещи или ее компоненты — героя, сюжета, куска истории и т. д. И поскольку в искусстве план и цель ничто, а результат все, то зачастую вы не узнаете своего художника ни по каким его иным работам, пока не получите его рисунки к своему тексту и не вскрикнете изумленно — да, да, это то, что надо.

Если для книги художник рисует вам иллюстрации специально, то на первых порах для своих отдельных стихов и новелл вы зачастую подбираете картинки из готового материала. Так, для своей книжки «Секреты Царевны-Лягушки» я выбирала фото из огромной базы своего друга, архитектора Александра Россоловского, в качестве хобби дорогой камерой талантливо снимающего интересную жизнь. В таком случае надо самостоятельно решать задачу иллюстрирования — есть текст и к его частям, главам, фрагментам надо найти подходящие образы.

Но зачастую можно идти также и «от обратного» — вы видите картинку и чувствуете, что она подходит к книге, но еще не знаете, где и как. В таком случае мысленная подпись под картинкой может «спозиционировать» одно и то же изображение с совершенно разных ракурсов. Например, если под картиной о въезде Лжедмитрия в Коломенское написать историческую справку о ее героях, она станет иллюстрацией к учебнику, а если провокативный лозунг типа «Лжедмитрий надеется стать царем, но мы-то знаем, что ему не обломится», то ее можно использовать как зачин к молодежной дискуссии на популярном сайте. Написав под этой же картиной нечто вроде «Как легко добиться, чтоб щедрый русский народ понес тебе свой хлеб, золото и последнюю рубашку. Притворись царем, договорись с боярами и наобещай с три короба того, что не в силах выполнить, — вот и все дела», вы сможете использовать картинку для иллюстрации публицистического эссе.

Так что, придумывая подходящие подписи к понравившимся картинкам из базы художника или фотографа, вы можете парадоксально подобрать для своего стихотворения, рассказа или эссе нетривиальную картинку, которая «сработает на текст». Имея возможность комбинировать текст и изображение в любом соотношении, допустимо рядом со стихотворением «Петух» о судьбе петуха, съеденного лисой, дать картинку лисы, а не петуха — если это выразит мысль поэта о том, что нашей судьбой управляем вовсе не мы, а темные, хитрые и неподконтрольные нам силы.

С другой стороны, если вы даете текст в сборник «Молодые поэты о Европе», туда подойдет рассказ о девушке из деревеньки Тьмутаракань, мечтающей о столичном принце на белом коне, который приедет и заберет ее неизвестно куда, если иллюстрацией к тексту станет Эйфелева башня с двумя любовниками у ее подножья — даже если в тексте нет ни слова о том, куда уедут герои и вы вообще об этом не думали. А если этот рассказ отдавать в сборник «Женская лирика Зауралья», то надо давать изображение отъезда пары на «мерседесе» в неизвестном направлении — на фоне деревни героини, местных парубков в холщовых штанах и далеких Уральских гор. А текст будет тот же, заметьте.