Как повергнуть герцога

Данмор Эви

— Ничего не понимаю, — проговорила Катриона. — Я сегодня ужасно рассеянная.

И она выскочила из комнаты.

Хэтти бросила на Аннабель многозначительный взгляд.

— Мне кажется, она питает нежные чувства к Перегрину Деверо, — пробормотала она. — Я думаю, Катриона сняла очки, чтобы попрактиковаться обходиться без них на сегодняшнем балу.

Аннабель нахмурилась.

— Но лорд Деверо отбыл в Уэльс около часа назад. — Она видела, как он забрался в дорожную карету с каким-то каменным лицом.

А вот его брат ещё не вернулся в Клермонт.

По

её спине пробежала дрожь предвкушения.

— О боги, пожалуйста, пусть платье мне подойдёт, — взмолилась Аннабель и резко встала.

В приёмной Клермонта собралось нескольких сотен людей, все они о чём-то переговаривались в ожидании развлечений и танцев. В приглушённом свете поблёскивали драгоценные камни и бокалы для шампанского. Обстановка совсем не напоминала деревенские мероприятия. Настоящее море незнакомых бледных лиц. Аннабель ощущала на себе их взгляды, словно пальцы, которые ощупывали её всю.

— Смотри. Это Селеста, — сказала одна дама. — Нет, я уверена, что платье от Селесты… Но кто эта женщина?

"Я женщина, которая носит платье от Селесты без нижнего белья".

Шёлковая верхняя юбка оказалась слишком тонкой для панталон, она вплотную прилегала к нижней. Ощущение наготы усугублял узкий лиф с глубоким вырезом, который довольно эффектно подчёркивал верхнюю часть её груди. И кроме кружевной отделки на оборках небольшого шлейфа, других украшений, которые могли бы отвлечь внимание от самой Аннабель, не было. Из зеркала на неё смотрела богатая, модная незнакомка, которая имела полное право присутствовать на именитом балу. Как только она спустилась по парадной лестнице, лицо Питера, её сопровождающего, приобрело свекольный оттенок.

— Аннабель. — Из толпы появилась Хэтти под руку с красивым молодым джентльменом с каштановыми волосами. Она отошла от него и бросилась к ней.

— Ты выглядишь просто потрясающе! — воскликнула она, прижав руку к сердцу. — О боже. Закари, — Хэтти повернулась к своему сопровождающему, — разве она не потрясающе выглядит? Я ужасно завидую. Аннабель, позволь представить тебе моего брата, Закари Гринфилда.

Блеснув глазами, молодой человек поклонился.

— Мисс Арчер. Вы грациозны, словно лоза винограда, и завораживаете, как цветок лотоса.

Когда они с Питером начали обмениваться мнениями по поводу бренди, Хэтти взяла Аннабель под руку и отвела в сторонку.

— Я же говорила, — пробормотала она, указывая на своё платье. Её аппетитные формы утопали в каскаде бантов и воланов то ли бежевого, то ли жёлтого цвета. — Абрикосовое, — простонала Хэтти, — а эти многослойные оборки… я похожа на рисовый пудинг.

— Ты прекрасно выглядишь, — солгала Аннабель.

Хэтти бросила на неё выразительный взгляд.

— Я уверена, мой брат заплатил друзьям, чтобы они вписали свои имена в мою танцевальную карточку.

По крайней мере, у Хэтти была карточка. Аннабель же придётся весь вечер наблюдать за балом со стороны. Ни один аристократ не мог пригласить её на танец, не вызвав пересудов,

а Питер сообщил, что, как священнослужителю, ему не положено танцевать. Она попыталась уговорить его на кадриль, но он твёрдо стоял на своём, хоть и слегка заикаясь. Поэтому Аннабель весь вечер просидит на стуле у стены, как пурпурная желтофиоль.

Робко подкравшись, Питер предложил ей руку.

— Не пройти ли нам в бальный зал, мисс Арчер? Я слышал, что частью украшений являются живые северные олени.

Из распахнутых настежь створчатых дверей доносилась мелодия "Зимы" Вивальди. Декорированный в прохладных тонах бальный зал ярко сверкал, как настоящий ледяной дворец: хрустальные люстры, искрясь и переливаясь, парили под светло-голубым потолком. Серебристые блики отражались от вёдер с охлаждающимися бутылками шампанского и многоярусных блюд на столах с закусками. С верхних балконов ниспадало множество белоснежных орхидей.

Но её внимание привлёк только мужчина, приветствовавший гостей у входа.

Пульс ускорился. А тело сковало острое напряжение.

Монтгомери выглядел до боли красивым. Его худощавая фигура и строгое лицо идеально сочетались с резкими, элегантными линиями чёрно-белого вечернего костюма.

Когда настала очередь Аннабель поприветствовать герцога, Монтгомери удивлённо посмотрел на неё, будто сначала не узнав. На мгновение он замер, как одна из ледяных скульптур, выставленных вдоль стен. Но она заметила, как его взгляд скользнул по её декольте. Видимо, с этим рефлексом он, как и любой другой мужчина, не мог совладать.

Его скулы окрасил слабый румянец.

— Мисс Арчер, — отрывисто произнёс он.

— Ваша светлость.

Герцог уже поворачивался к её сопровождающему.

— Мистер Хамфрис. Добро пожаловать в Клермонт.

И всё.

Такое отношение её задело.

Первые мгновения она слепо шла под руку с Питером, чувствуя себя глупо. А чего она собственно ожидала? Что с губ Монтгомери слетят высокопарные слова наподобие: "Вы грациозны, словно лоза винограда"? По правде говоря, да. Очевидно, теперь Аннабель думала о нём исключительно как о человеке, с которым обрела особую связь, и надеялась на какое-то подтверждение этому с его стороны. Она резко выдохнула. Снова галльская гордость? Нет, галльские иллюзии!

Она неловко опустилась в бархатное кресло у дальней стены, где ей предстояло провести весь вечер. Питер остался стоять. Вытянув шею, он оглядывал бальный зал.

— Думаю, что слухи об оленях сильно преувеличены, — проговорила Аннабель.

Он моргнул.

— Конечно. — Питер коротко рассмеялся. — Я хочу сказать, что их присутствие было бы просто возмутительным и непрактичным…

Она прикусила губу. С её стороны дурно вымещать свою неуместную досаду на человеке, который проявлял по отношению к ней исключительно доброту. В отличие от Монтгомери с его переменчивым настроением. Сейчас он беседовал с величественной дамой и хорошенькой девушкой в белом, которая время от времени робко на него посматривала.