Как приручить дракона
Шрифт:
— А… — Рикович даже вспотел, на его лбу появилась испарина. — Ну… В каком-то смысле вы правы, но в земщине, человеку неодаренному и нетитулованному хранить артефакты высшего порядка — это нонсенс! Это противоречит действующему законодательству!
Вся штука была в том, что он и спорить со мной не стал! То есть я оказался прав: копье формально — мое! Я его нашел! И если я хоть что-нибудь понимаю в мифах и легендах — то я и должен его добровольно передать кому-то еще, и тогда уже оно поменяет хозяина. Если нет никаких дополнительных условий, как у Экскалибура или Мьельнира.
— Ну, тогда
— КОСТОЧКИ? ПОЛЕЖИТ?! — рявкнул голос в моей голове. — ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ?!!
Я только зубы сжал. Наградил Бог соседом по черепной коробке! Скотина, каких мало — вот он кто, этот дракон! Так ведь и до нервного срыва недалеко, орет в самые неподходящие моменты!
— Слушайте, у вас кхазадских корней не было? — рыжий сыскарь с сомнением оглядел мою долговязую фигуру. — Вы торгуетесь, как один мой знакомый гном из Сан-Себастьяна! Я уже понял, что вы знаете, что я знаю о том, что вы знаете! И копье за просто так не отдадите… Или вообще не отдадите?
— Вообще не отдам, — кивнул я. — Дурак я, что ли? Так только один раз в жизни везет! Спрыгнул со второго этажа, упал в кучу, нашел такую стоящую вещь! Это точно не случайность, верно? Оно должно было достаться именно мне. Может быть, потому что я — нулевка, а может…
— Потому что вы — урожденный Пепеляев-Горинович, — кивнул Рикович. — И оно вас признало. Все понятно… Но делать что будем? Отпустить вас с этой штукой я не могу, отдать ее в дар государству вы не хотите…
— Могу сдать на хранение, — сказал я. — Под расписку. Орудие убийства — мое, но хранится у вас. Такой вариант устроит? А если соберетесь проводить опыты всякие, эксперименты — ну, тогда буду его сдавать вам в аренду.
— А это выход… — облегченно выдохнул Иван Иванович. — Это мы сможем оформить! Все-таки вы капитальный жук, Георгий Серафимович! Так, что касается похода в Хтонь, то на этом самом моменте я должен вас познакомить еще с одним приглашенным специалистом, и это закроет ваши следующие вопросы. Бахар! Бахар, друг мой, иди сюда…
Я, честно говоря, аж слегка присел от неожиданности. Нет, я уже видал орков до этого… Ну, вот этих, зеленых, в беседке. И орчонка видал, с нашего двора. Их еще называли странным словом «снага», и походили они на обычных гопников, если быть честным. Ничего такого удивительного в них я не увидал. Ну — клыки, ну — кожа зеленая и повадки быдловатые, и матерятся через слово. Бывают такие, а бывают — вообще без зубов и синие, и они почему-то людьми считаются.
А этот орк… Он был огромен. То есть — я тоже роста немаленького, но не два двадцать же! Чертовски здоровенный широкоплечий тип, с кожей землисто-серого цвета, волосами, заплетенными в эти странные растаманские косички-дрэды, с огромными мускулистыми татуированными ручищами, которые точно толщиной были с мою ногу… А ноги у него были толщиной с… Не знаю даже, с чем и сравнить! В общем — огромные ноги! И размер обуви — может, сорок восьмой или пятидесятый. Ну, и рожа, да. Рожища, я вам скажу, преестественная! Клыки торчат, бельмища эти горящие… У-у-у-у, просто ходячий кошмар из снов.
Смотреть снизу вверх на него было очень неудобно.
—
И вдруг я понял, кто он такой! Этот Бахар — черный урук! Похоже, память Гоши подсуетилась. Черные уруки — самый редкий (после троллей) вид орков. И самый свирепый. Просто — ненормальные, агрессивные сумасшедшие, помешанные на убийствах, грабеже, разрушениях и войне. При этом — от местного Пепеляева мне достался и некий флер восхищения, что-то он такое еще знал про них, кроме вот этих расхожих штампов… Даже уважал за что-то. Очень интересно! Да и «Орда» эта — что-то где-то я уже слыхал про эту «Орду»… А! От Прутковой! Она говорила про кофе по-ордынски и про Риковича — что он тоже, наверное, ордынский. Может, до того, как сыскарем прийти работать, Иван Иванович в ЧВК служил?
Но вслух я сказал другое:
— Приятно познакомиться. Пепеляев моя фамилия, — и руку Бахару пожал.
Он явно осторожничал, чтобы не прохрустеть моими пальцами, и это было как-то странно. Вообще — для ходячей машины для убийства этот огромный орк в джинсах и черной футболке вел себя вполне прилично.
— У вас нет предубеждения против работы с уруками? — спросил Рикович.
— У меня нет предубеждения против работы в принципе, — сказал я. — Да и вообще — этот джентльмен… Он ведь на моей стороне, да? И является специалистом по Хтони, я правильно понял? И вы его квалификацию подтверждаете?
— Да, да… — кивнул сыскарь. — И моего слова вам будет достаточно, чтобы доверять черному уруку?
— Доверять? — я мандражировал, но показать этого не хотел, и потому нёс все, что Бог на душу положит. — Я себе доверять не могу — захочешь…
Тут я заткнулся, потому как вряд ли такие вещи стоит произносить в приличном обществе, но огромный орк вдруг радостно заржал, хлопнул меня своей лопатообразной ладонью по плечу и закончил фразу за меня:
— … Захочешь перднуть, а обосрешься! Гы-ы-ы, Рикович, а этот парень Пепеляев — он не из одной деревни с нашим атаманом? — и снова заржал.
И Рикович присмотрелся ко мне очень внимательно, а потом приложил зачем-то пальцы к виску, поморщился, махнул рукой и сказал:
— Собирайтесь. Георгий Серафимович, пройдите с Бахаром в палатку, он вам расскажет специфику Мнемозинской Хтони, и вы вместе выработаете тактику работы в паре. Но в целом — проблем я не предвижу. Тут полтора километра в одну сторону, тропа просматривается. За час обернетесь! Но мы вас прикроем с воздуха, повесим несколько беспилотников… Береженого Бог бережет.
— Береженого Бог бережет, а урука меч стережет, — ухмыльнулся Бахар. — Пойдем, Пепеляев! Нам предстоит у-у-увлекательная прогулка по местным Хтоническим пердям! Тебе понравится, я уверен!
А вот я этой уверенности вообще не ощущал. Но деваться было некуда! Тем более — странное чувство взаимного уважения, которое, кажется, зародилась между мной и этим страшным орком, почему-то казалось мне очень важным, и терять его очень-очень не хотелось. Но если струшу — то потеряю, это как пить дать. Поэтому я делал деловой вид и шагал за Бахаром Двухголовым навстречу неизвестности.