Как приручить фамильяра
Шрифт:
— Спорим, — азартно заявляю я. Ничего у него не выйдет, раз даже циркачи не справились. — Только никакого насилия, — тут же спохватываюсь я, вспомнив о них.
— Ты меня за кого принимаешь, за живодера из шапито? — Лукас хмыкает и, кажется, уже собирается выходить из квартиры, когда под ноги ему шмыгает маленькая серая кошка. Наклонившись, Лукас подхватывает ее на руки, а кошка прижимается к его лицу и тихонько мурчит.
И как у такого придурка может жить такое милое животное?..
Стоп.
— Ты что, маг? — вопрос вырывается сам собой, хотя
Не то, что у меня с Горги: еле видные ниточки-паутинки, серо-зеленые, как покрытое тиной рыбье брюхо.
— Да. Это проблема? — выгибает Лукас бровь.
— Нет.
Просто кто бы мог подумать?!
— Ну и отлично. — Лукас аккуратно опускает мяукнувшую кошку на пол и выходит из квартиры, притворяя дверь. — Веди давай.
— Уже? — я растерялась от неожиданности.
— А что тянуть? Давай, струсила что ли?
— Вот еще. А ты не хочешь своего фамильяра взять? Бросишь его одного?
— Ты о чем? — Лицо Лукаса удивленно вытягивается, а затем он фыркает. — Стой, давай проясним. Ты предлагаешь мне прийти к тебе в квартиру, где находится разозленное животное, и привести туда с собой еще одно животное, не знакомое? Отличный план, я думаю, твоя горгулья тут же пойдет на контакт, — я хмурюсь, и Лукас все-таки поясняет: — Я же буду рядом совсем с фамильяром. Стены связи не помеха. А она, пока меня нет, сможет хоть спокойно цветы на подоконнике погрызть. Веди давай!
Я веду Лукаса в свою квартиру, туда откуда уже слышится лязг и стук, как если бы Горги скакала по клетке, раскачивая ее, и про себя ухмыляюсь. Конечно, быть владелицей неуравновешенного фамильяра не слишком удобно, зато дает возможность обломать таких вот самоуверенных идиотов, как этот Лукас.
— Это Горги, — гордо представляю я питомицу, когда мы заходим в комнату, и огорченно восклицаю: — Горги, ты опять?
Правое крыло Горги исцарапано в кровь, и я невольно вздрагиваю, представляя, как она ранит сама себя.
— Сколько раз я тебе говорила, нельзя себя царапать, — строго говорю я, подходя к клетке.
Горги тут же растопыривает крылья и пятится, возмущенно рыча и брызжа слюной. На вопрос она, разумеется, не отвечает. Царапанье крыльев — дурная привычка, от которой я надеялась отучить Горги в первую очередь, но ничего, конечно же, не вышло, как и с остальными моими планами относительно этой девушки.
Ветеринар сказал, что животные, которые пережили стресс, часто вредят себе, но такими темпами Горги через пару месяцев останется без крыльев вовсе и превратится из благородной горгульи в злобного маленького бульдога.
— Ты просто гений дрессуры, — заявляет Лукас.
Да что он знает вообще!
— Ах да, это же твоя роль, — издевательски тяну я. — Ну, прошу, — я отвешиваю поклон и отхожу, но Лукас не двигается с места.
— А это что? — он кивает на толстые перчатки, которые лежат рядом с клеткой. Купила
— А сам как думаешь? Мне же нужно как-то Горги из клетки доставать, чтобы ее почистить. А без перчатки она мне кожу до кости процарапает.
— А сама Горги из клетки не выходит?
— Нет. Ну, только если меня дома нет. Горги из цирка-шапито. Ну, того самого… Ты слышал наверняка. Так что я ее стараюсь не трогать лишний раз.
Взгляд Лукаса после этих слов немного смягчается.
— А Горги при тебе ест?
— Чего? — я моргаю. — Ест, конечно.
— Значит, все не так плохо. — Лукас машет рукой, привлекая внимание горгульи, и улыбается. — Горги, Горгульюшка. Какая ты красавица. Я к тебе подойду, хорошо?
Голос его звучит как мягкое воркование, таким матери иногда говорят с совсем маленькими детьми. Горги затихает и наклоняет голову, разглядывая Лукаса. Тот делает аккуратный шаг вперед, замирает, и снова начинает сюсюкать так, что я краснею, а в голову лезут совсем уж неуместные мысли.
Соберись, это все еще твой сосед, глуховатый гоблин.
Глава 4
— Горги хорошая, красивая горгулья, — тем временем щебечет Лукас. — Ты же меня не боишься, да? Я только ненадолго подойду, хорошо?
Но стоит ему приблизиться, как Горги тут же встряхивается, подпрыгивает, расправляет крылья и вытягивает шею. Из горла ее вырывается хриплый крик, который чем-то напоминает драконий рев по весне, когда самец пытается привлечь самку. Неблагозвучно и оглушительно, в общем.
— Все-все, понял, стою, — Лукас поднимает руки и улыбается. — А ты с характером девочка, да? Не доверяешь нам? Досталась тебе суровая хозяйка?
— Доверили Церберу мясо охранять, — ехидно шепелявит Горги, и я открываю рот от удивления.
— Она говорит с тобой!
— А с тобой разве нет?
Я краснею, вспоминая, что и когда чаще всего говорит при мне Горги.
— Лучше бы нет.
— Понятно, — Лукас смеется, легко и довольно. Его лицо в этот момент становится удивительно красивым, с этими выступающими скулами, резкой линией подбородка и мягким взглядом карих глаз. Лукас прищуривается, глядя на меня. — Тогда вопрос. Скажи, что Горги больше всего любит есть? Ну, какое мясо? Белое или красное? Может, кровяную колбасу?
— Инжир, — отвечаю я, почему-то краснея.
Конечно, мне и в голову не пришло бы кормить горгулью инжиром, боже упаси! Обычно он вместе с другими фруктами лежит в вазе на столе, чтобы можно было быстро перекусить утром. В какой-то момент я стала замечать, что инжир из вазы таинственным образом исчезает. Обнаружив в клетке Горги под подстилкой склад шкурок, я поняла, в чем тут дело. Мягко говоря, экзотическое пищевое предпочтение для плотоядной горгульи. Но кто я такая, чтобы осуждать? С тех пор оставляю полную тарелку инжира на столе специально для нее.