Как приручить Обскура

Фальк Макс

— Вы будете называть меня Артур?.. — нерешительно спросил тот, закрывая американский паспорт. Брови страдальчески поползли вверх, будто он получил подарок, который не мог принять, от человека, которому не мог отказать.

— Конечно, нет, — тихо сказал Грейвз. — Другие — будут. Но для меня ты всегда будешь — Криденс.

Тот выдохнул с явным облегчением, улыбнулся. Аккуратно вложил паспорт обратно в конверт, к новому магическому удостоверению личности на то же имя.

— А почему — Артур? — с любопытством спросил он и тоже взял бокал. Красного вина там

было немного — всего на пару глотков. Персиваль решил приучать Криденса к алкоголю постепенно, с чего-то достаточно лёгкого.

— У меня бедное воображение, — признался он. — Я просто взял своё второе имя. И девичью фамилию прабабки.

У Криденса задрожала рука, он опустил бокал.

— Ваше второе имя?.. — повторил он, нервно облизнув губы.

— Персиваль Артур, — Грейвз пожал плечами, будто обладать таким именем было неловко. — У родителей были двойные имена, они решили и мне дать такое же.

Криденс опустил руки и сжал ладони между коленями, заморгал.

— Тебе не нравится?.. — удивился Грейвз.

— Очень… нравится, — выдохнул тот, подозрительно блестя глазами. — А… нельзя было… чтобы у меня была ваша фамилия тоже?..

— Для этого мне пришлось бы тебя усыновить, — серьёзно сказал тот. — В Америке нет других Грейвзов среди магов. Только я. Это слишком заметная фамилия.

— Я был бы не против, — прошептал Криденс, — быть Артуром Грейвзом.

— Я против, — сказал Персиваль. — Я не хочу, чтобы мы были связаны такими узами. Я не могу и не хочу даже формально называться твоим отцом. Наши отношения совершенно другого рода.

Криденс выдохнул, опустил глаза и кивнул.

— Я понимаю…

— А вот стать твоим опекуном я могу, — сказал Грейвз. — Ты не считаешься полностью совершеннолетним, пока тебе не исполнится двадцать один год. Я и так отвечаю за тебя. Если мы проведём ритуал опекунства, ничего не изменится.

— А потом?.. — быстро спросил Криденс, поднимая глаза. — Когда мне исполнится двадцать один, что будет тогда?..

— Ничего, кроме того, что ты станешь совершеннолетним, а я перестану считаться опекуном, — улыбнулся Грейвз. — Больше ничего не изменится.

— Я согласен, — торопливо сказал Криденс. — Я хочу.

— Вот и отлично, — Грейвз показал глазами на бокал. — Бери. Нам есть, что отметить сегодня.

Вино было сладковатым и лёгким. Криденс облизнулся, пытаясь распробовать вкус, отпил ещё.

— Ритуалами такого рода в мире магов обычно занимаются гоблины, — сказал Грейвз. — Есть кланы банкиров, юристов, архивариусов. Это серьёзные ребята. Здесь, в Лондоне, этим занимается семья Горралам. Встретимся с ними сегодня.

— Какой это ритуал?.. — с любопытством спросил Криденс.

— Я принесу обет заботиться о тебе, — сказал Грейвз. — Ничего сложного, никакой кровавой магии, — он улыбнулся.

— Я знаю, что такое обет, — сказал Криденс. — А что мне надо будет делать?..

— Ничего. От тебя ничего не потребуется. Ты можешь просто присутствовать. Если хочешь, — поддразнил Грейвз. Криденс чуть не обиделся — надул губы, будто ему пообещали мешок леденцов, а те оказались

со вкусом какой-нибудь дряни. Но разулыбался, глядя на молча смеющегося Грейвза.

На улице Грейвз ненадолго притормозил возле дверей, чтобы вытащить сигарету. Криденс стоял рядом, нетерпеливо покачиваясь на каблуках.

— Персиваль!.. Приятно видеть вас в добром здравии!

Грейвз вскинул голову, похолодев: перед ним стоял Талиесин Эйвери. В светлом костюме, с подвитыми волосами, на которых в свете фонарей мерцала какая-то пыльца — видимо, он недавно покинул бал фейри. Грейвз машинально протянул ему руку. Криденс за спиной внезапно затих.

— Представите меня вашему спутнику? — радостная улыбка сползла с точёных губ Эйвери, он усилием воли вернул её обратно.

Грейвз оглянулся на Криденса. Тот смотрел на Талиесина с затравленной ненавистью. Губы у него подёргивались, глаза заволакивало белым. Пиджак, словно инеем, покрылся чёрным дымком. Твою м-мать!.. Грейвз схватил его за запястье, сжал до боли. Тот очнулся, моргнул. С невыразимой болью глянул из-под бровей и опустил взгляд. Смотреть на него было невыносимо.

Удерживая его за запястье, Грейвз повернулся к Эйвери. Тот поднёс к губам сигарету, глядя куда-то в сторону и рассеянно улыбаясь. Чёрт его знает, как он всё понял — но он всё понял.

— Прошу прощения, я не хотел вам мешать, — сказал он.

— Подождите, — попросил Грейвз. — Я займу минуту вашего времени.

Тот едва заметно качнул головой, будто сомневался в необходимости разговора, сбил пепел.

— Криденс, подожди меня, — Грейвз тряхнул его за руку. — Стой тут. Ничего не делай. Ты слышишь меня?

— Да, сэр, — шепотом отозвался тот, не поднимая головы.

— Вы не обязаны ничего объяснять, — мягко сказал Талиесин, когда они отошли на пару шагов в сторону.

— В прошлый раз вы тоже так сказали, — возразил Грейвз. — Я пытался объясниться в нашу последнюю встречу, но вы избавили меня от извинений, а я был не в силах настаивать. Теперь жалею.

— Мы просто добрые приятели, — тот прохладно улыбнулся. — Я не думаю, что заслуживаю быть поверенным ваших тайн.

— Бросьте ваш английский политес. Всё, что я говорил, было правдой, — резко ответил Грейвз. — Поверьте, если бы дело было исключительно в выборе, с кем провести вечер — я бы так и сказал. Я американец и привык говорить прямо. Эти обстоятельства немного сложнее. Я рассчитывал встретиться с вами на днях, объясниться и попросить об услуге — к сожалению, вышло иначе.

— Услуге какого рода?..

— Я не могу вести такой разговор на улице, — сказал Грейвз. — Вы упоминали, что близко знаете посла Лихтенберга. Моя просьба касается вашего знакомства. Мы можем продолжить разговор в другом месте… и в другое время?

Талиесин задумчиво посмотрел ему в глаза и вдруг смягчился.

— Простите, — искренне сказал он. — Я не подумал, что вы… Мне жаль.

Грейвз с облегчением выдохнул. Часть его плана зависела от Талиесина — и если бы с ним пришлось рассориться из-за ревности, пришлось бы искать другой путь.