Как приручить Обскура
Шрифт:
Кашлянув, он замечает, что Эйвери смотрит на него чуть-чуть рассеянно и улыбается как будто бы иронично. Ну, да, большая — маленькая… маленькая — большая. Неудачный подбор слов, но кого это волнует? Главное — суть!
— Как показала операция в Дурмштранге, маленькая команда эффективнее, — говорил он. — Я хочу создать частную службу, которая не будет подчиняться ни одному государству, и не будет подконтрольна Конфедерации. Гриндевальду было на руку, что между национальными авроратами — масса бюрократических барьеров. Мы будем их лишены. Грейвз сказал, он в деле. Смит-Камминг
— Звучит ужасно опасно, — с воодушевлением говорит Талиесин и немного подаётся вперёд, облокачиваясь на столик. — Угостите меня ужином, здесь есть что обсудить.
Тесей смотрит на него с прищуром, но только потому, что лицо Эйвери странно качается перед глазами.
— Обещаю — никаких котлет с рук, — горячо говорит Талиесин.
— Только посмейте — я откушу вам пальцы, — обещает Тесей в ответ, незаметно краснея.
— Мне больше нравилось, когда вы их облизывали, — Эйвери невинно улыбается, а Тесей вспыхивает и злится.
***
Первое августа. Солнце светит сквозь клёны, золотит листья, хотя до осени ещё далеко. У Грейвза в руках букет белых лилий. На кладбище тихо. Криденс идёт рядом, молчаливый, задумчивый.
В Нью-Йорке всего одно кладбище магов, больше им и не нужно. Они живут долго, умирают редко, да и вообще их не так и много по сравнению с не-магами.
У могилы Лоренса стоит высокая женщина в чёрном. Грейвз никогда её здесь не встречал. Неудивительно — Грейвз никогда не приходил сюда с тех пор, как здесь появилась могила Лоренса.
На сером граните светятся золотые буквы и две даты. Здесь нет ни фотографии, ни плачущих ангелов, ни каменных цветов.
— Миссис Марш, — тихо говорит Грейвз.
Она поднимает голову, смотрит на него с удивлением.
— Простите?..
— Персиваль Грейвз.
— Персиваль… ах, да, — она кивает, вспоминая. — Я вас помню.
Она вздыхает, переводит взгляд на букет в руках Грейвза. Странный букет в руках бывшего коллеги или даже бывшего друга. Лилии слишком нежные, слишком интимные цветы.
— Я вас здесь раньше не видела.
— Я сюда раньше не приходил.
Криденс стоит чуть поодаль и оглядывается. Ему, кажется, немного неловко быть свидетелем этого разговора.
— Его бросила девушка, — вдруг вздыхает она, будто рассказывает о живом сыне, у которого прямо сейчас какие-то жизненные неурядицы. — Он был так расстроен… Он был влюблён в неё со школы, а она выскочила за другого. У меня сердце болело смотреть на него. А потом он мне написал… совсем незадолго до смерти. Так уклончиво, мол, «есть один человек», — она произносит цитату с такими похожими интонациями, что Грейвз непроизвольно улыбается. — Я всё думаю — он ведь наверняка соврал, — вздыхает она и промокает глаза уголочком белого платка. — Не хотел, чтобы я думала, будто он никому не нужен…
Грейвз молчит пару мгновений, потом отвечает:
— Нет. Он не соврал.
Наклонившись, кладёт на могилу белый букет. Миссис Марш недоверчиво, потом потрясённо смотрит на Персиваля. Её глаза открываются всё шире и шире.
— Вы?! — шепчет она.
— У него не было девушки, — негромко
Миссис Марш горько вздыхает, потом машет рукой.
— Лишь бы он был счастлив…
— Он был, — говорит Грейвз, и она, горестно улыбнувшись, проводит ладонью по рукаву его светлого пиджака.
— Спасибо…
Когда она уходит, Криденс и Персиваль остаются. Солнце играет в клёнах. Лето. Пахнет травой и цветущей крапивой.
Грейвз чувствует грусть. Он чувствует благодарность. Через семнадцать лет Лоренс вернулся, чтобы снять камень с его души. Как же сильно надо уметь любить, чтобы сделать такое?.. И, пожалуй, тот, кого так искренне любят, не может быть совершенно окончательным мудаком.
Криденс стоит рядом, грустный и настороженный одновременно.
— Вы скучаете по нему?.. — спрашивает он.
Грейвз поднимает голову, смотрит на него, потом улыбается.
— Нет ничего хуже, чем ревновать к мёртвым, — говорит он и гладит Криденса по затылку. — Да, я скучаю. Но я скучаю по всем, кого со мной больше нет.
Он трогает Криденса за подбородок, поворачивает к себе его голову. Смотрит, и Криденс смотрит в ответ. Напряжённый, пытливый.
— Я похож на него?.. — спрашивает он.
— Нет, — Грейвз качает головой. — Вы совершенно разные.
Криденсу неспокойно. Он опускает глаза, качнувшись вперёд, прижимается к Грейвзу. Тот обхватывает его, сцепляет пальцы в замок за его спиной.
— Вы расскажете мне о нём?.. Как вы познакомились… каким он был.
— Обязательно, — говорит Грейвз.
Вечером он находит на полке книгу, садится рядом с Криденсом и раскрывает её на форзаце.
— «Тому, кто меня расколдовал», — читает вслух Криденс и вдруг шмыгает носом, всхлипывает и порывисто обнимает Грейвза за шею.
***
Они гуляют по городу, по Центральному парку, по улицам шумного Нью-Йорка. Грейвз показывает Криденсу великолепную Юникорн-Лейн, волшебные универмаги, театры, летающие поезда, площадь Королевы Мэб, на которой сходятся аппарационные маршруты со всей страны. Он нанимает ему учителей, и каждый день Криденс учится практической магии под руководством одного из бывших профессоров Ильверморни, а также занимается историей, географией, живописью, математикой, латынью и всем тем, что Грейвз считает необходимым знать современному молодому магу.
По воскресеньям Криденс встречается с Модести. Грейвз сопровождает его до булочной мистера Ковальски, перебрасывается с Якобом парой дружелюбных фраз ни о чём и уходит от него с коробкой пирожных. Финли ужасно дуется, когда Грейвз ест чужую выпечку, но Грейвз каждый раз напоминает ему, что Финли теперь не домашний эльф, а сотрудник Конгресса, и в его обязанности входит не готовка, уборка и стирка, а совершенно другие вещи. Финли собирается стать первым в истории эльфом-аврором.
Тем не менее, стоит Грейвзу зазеваться, как пирожные мистера Ковальски Финли скармливает Легиону.