Как приручить Обскура
Шрифт:
— Нет, — Лоренс наклонился к его уху. — Тебя ждут, ты там нужен.
— Мне всё равно, — сказал Грейвз, не открывая глаз. — Я не хочу. Забери меня, — тихо попросил он, поглаживая его по груди. — Я уйду с тобой. Я не могу ни с кем больше бороться.
Он теснее прижался виском к его плечу, обнял Лоренса за спину, чувствуя такой глубокий покой, такое желание сдаться и перестать существовать, что даже боль утихала, убаюканная тишиной.
— Я не могу больше, — искренне повторил он. — Я проиграл. Он сильнее меня, мне с ним не справиться.
— Без тебя не получится, — сказал Лоренс. — Ты просто не знаешь… ты собрал всех там, где было нужно. И это тоже — судьба. Возвращайся. Останови его.
— Если я вернусь, будет хуже, — пробормотал Грейвз. — Он будет вертеть мной, как куклой на пальце, а я даже не буду знать. Это я впустил его в страну, позволил занять своё место… Пора признать, что он победил.
— Победил обманом.
— Какая разница?.. Всё равно победил…
Лоренс крепче прижал его к себе, погладил по волосам. Прижался щекой ко лбу Персиваля.
— Я ненавижу его за то, что он сделал с тобой, — с тихим гневом сказал он.
— Я сам сделал это с собой, — ответил Грейвз. — Он поймал меня на мой собственный грязный секрет.
— Персиваль, — терпеливо вздохнул Лоренс и чуть отстранился, чтобы поймать взгляд. — Всемогущий, всезнающий, всегда правый Персиваль Грейвз… — насмешливо сказал он. — Ты неправ. У тебя здесь, — он положил руку ему на грудь, — нет грязных секретов. Там просто сердце. Человеческое. Живое. Ты просто влюбился. И от страха потерял голову.
— Струсил, — с ноткой негодования продолжил Грейвз, глядя ему в глаза.
— Струсил, — с улыбкой подтвердил Лоренс.
— Какой ты нахал, — почти восхищённо сказал Грейвз. — Нахалом был, нахалом остался.
— Я никому не скажу, что в глубине души ты не храбрый лев, а трусливый заяц, — с таинственным видом сказал Лоренс.
— Я Трусливый Лев, — вздохнул Грейвз, опять чувствуя, как к глазам подступает влага. Только теперь слёзы не кипели на глазах, обжигая их солью, а тихо-тихо собирались в уголках глаз и скользили по скулам.
Прохладные, незаметные.
— Почему ты всё ещё здесь? — спросил Грейвз, даже не пытаясь гордо помешать Лоренсу гладить себя по мокрому лицу. — Из-за меня?..
— Да, из-за тебя, — негромко сказал тот.
— Я не давал тебе уйти?.. Все эти годы?..
— Нет… Нет, — сказал Лоренс, так, что Грейвз мгновенно ему поверил. — У меня осталось одно дело. Время неважно, я его не заметил. Это ты его — прожил… А я — нет.
— Что за дело?.. — почти спокойно сказал Грейвз.
Они стояли, обнявшись, так плотно, что Лоренс казался таким же живым, как всегда был. Персиваль чувствовал тепло его тела, его руку у себя на спине, его пальцы у себя на носу, на щеках. Он лежал виском на его плече, полный благодарности и недоверия. В то, что Лоренс его не винит, он верил. Ему плохо верилось в то, что он действительно ничего не мог тогда изменить.
— Ты должен понять, — начал Лоренс, подбирая слова, —
— Короткую, — не удержался Грейвз.
— Неважно, — настойчиво сказал Лоренс. — Каждую минуту рядом с тобой я был по-настоящему счастлив. Я чувствовал себя живым. Ты показал мне, что такое любовь. Ты дал мне то, о чём другие только мечтают. Пойми наконец, как это… много.
— Я получил твой подарок на день рождения, — шепотом сказал Грейвз. — Ту книгу.
— Хорошо, — шепотом отозвался Лоренс. — Тогда у меня осталось только одно дело. И я уйду.
— Что?! — Грейвз вцепился в него, вскинул голову. — Не пущу!
— Персиваль…
— Нет!
— Мне пора уходить. А тебе пора возвращаться.
— Не смей!
— Я всегда буду здесь, — сказал Лоренс, погладив его по груди. — Сними траур. Тебе, конечно, страшно идёт чёрное, — он опять насмешливо улыбнулся, — но в мире есть и другие цвета. Попробуй примерить.
Грейвз смотрел на него молча, вдруг понимая, что в этот раз он его тоже не остановит.
— Мне так жаль… — наконец сказал он. — Мне так жаль, что мы столько всего не успели…
— Мы успели самое главное. Ты успел.
— Я больше никогда тебя не увижу? — с тихим отчаянием спросил Грейвз.
Лоренс молча покачал головой.
— Не уходи, — попросил Грейвз. — Я не смогу пережить это ещё раз.
— Ты и первый раз не дал себе пережить, — грустно сказал Лоренс. — Попробуй сейчас. Теперь должно получиться.
Грейвз смотрел на него молча, не отводя глаз, жадно пытаясь запомнить, удержать в памяти… это всё. Насмотреться впрок на его лицо, так удивительно, по-родному некрасивое, на глаза, движения губ.
— Расскажи ему про меня, — Лоренс улыбнулся, привычным движением головы откинул пряди тёмных волос с лица. Опустил руки и отступил. Грейвз задержал его, сжал ускользающие пальцы.
— Я не могу тебя отпустить, — беспомощно сказал он.
— Ты не можешь меня удержать. Прощай, Перси.
Грейвз был готов возненавидеть его за то, что тот так улыбался — любя, понимая, прощая, прощаясь… Будто он тоже пытался запомнить Грейвза перед тем, как уйти. И вдруг что-то живое, помимо потустороннего сияния, мелькнуло в его глазах. Лоренс качнулся вперёд, прижался к его губам — горячим, живым, обжигающим поцелуем.
— Проснись! — громом отдалось у Грейвза в ушах.
Он распахнул глаза. Он был один, в комнате с зеленоватыми стенами и золотыми цветами. В зеркальной глади таяло, улыбаясь, некрасивое длинное лицо.
— Лоренс! — он метнулся к зеркалу, ударился в него грудью, застучал в стекло, пятная его своей кровью. — Лоренс!
***
Криденсу вдруг показалось, что одно отражение вздрогнуло. Не так, как другие. Будто что-то мелькнуло в лице, на мгновение взгляд стал живым. Криденс кинулся к нему, прижался к стеклу руками.